Закат эпохи либерализма. Хроника финансового Апокалипсиса - [148]

Отмечу, что Греция вошла в Европейский союз в 1981 году и какое-то время выглядела прилично. Но ведь в Евросоюзе логика какая? Членам этого альянса говорится: зачем вам иметь все отрасли экономики? Развивайте только те из них, которые являются наиболее эффективными, наиболее рентабельными для вас, а всё остальное вы будете получать через торговлю с другими странами. Греция последовала этим советам, и сама не заметила, как её «распотрошили»: к началу XXI века она лишилась многих отраслей экономики – судостроения, автомобилестроения, станкостроения, многие виды собственной аграрной продукции тоже исчезли. Это раньше шутили, вспоминая фразу из пьесы Чехова «Свадьба», что «в Греции всё есть», но уже в начале нынешнего века, после двух десятков лет пребывания в ЕС, эта страна оказалась неожиданно совершенно «раздета». Тут же подсуетились доброхоты в лице Goldman Sachs, и, думаю, лоббисты этого банка сыграли свою роль в том, чтобы Греция получила первую программу помощи. Потом последовала и вторая программа помощи, после которой хотели поставить жирную точку. Но три года назад выяснилось, что Греция ещё глубже завязла в своих долгах: если в 2010 году уровень суверенного долга был на примерно 130 % ВВП, то ещё через пять лет он пробил планку в 170 % ВВП. Самое неприятное для Греции заключалось в том, что она уже не могла произвести очередные платежи погашения долга перед Международным валютным фондом. А непогашение обязательств перед МВФ – это полноценный, полномасштабный суверенный дефолт. И в начале июля 2015 года такой дефолт состоялся. Греки тогда достаточно жёстко были настроены на выход из Еврозоны, что означало бы возвращение к национальной денежной единице Греции – драхме. В Брюсселе, видимо, посчитали, что это будет слишком радикально, и каким-то образом удалось решить вопрос о предоставлении третей программы помощи. Был проведён референдум, который выяснял позицию греков по поводу условий кредитной помощи. В это время к власти приходит Алексис Ципрас, который на первых порах позиционировал себя как евроскептик, но потом выяснилось, что он закулисно, вопреки результатам референдума, договорился с Брюсселем о новой программе помощи Греции. Программа довольно обширная – на 86 млрд, евро, была рассчитана на три года, которые быстро пролетели, и в начале лета 2018-го Брюссель торжественно объявил: программа выполнена почти на сто процентов, Греция окончательно выздоровела и теперь может отправляться в самостоятельное плавание. Правда, этому «пациенту» перед выпиской из «больницы» дали в рамках необходимой помощи набор лекарств: где-то 20–25 млрд, евро было оставлено в резерве Греции в качестве так называемой подушки безопасности. Поэтому некоторые говорят, что, даже если в Греции что-то и случится, этой «подушки» ей хватит на два года.

– А хватит ли? И что будет потом?

– В 2013 году статус Греции был изменён с экономически развитой страны на развивающуюся страну. Последние три года были для греков жесточайшими.

Я в прошлом году проехался по Греции – зрелище очень печальное, видно, что страну «отжали» по полной, и уже не скажешь, что «в Греции всё есть». Она стала действительно бедной страной. С моей точки зрения, «пациент» находится в очень тяжёлом положении. Международный валютный фонд, который был одним из трёх кредиторов (кредиторы, помимо МВФ, – это Европейская комиссия, которая имеет кошелёк в виде Стабилизационного фонда, и Европейский центральный банк), на протяжении трёх лет выражал своё особое мнение по поводу Греции. Не буду подробно на этом останавливаться, но в целом складывается ощущение, что МВФ не верит в то, что Грецию можно оздоровить. Поэтому он достаточно символически участвовал в третьей программе помощи. Фактически её тянула Европа. Думаю, что с Грецией ещё будут большие проблемы, и «подушки безопасности» на два года явно не хватит – слишком уж много накопилось острых проблем, государству придётся затыкать многие дыры, и «подушка», конечно, может оказаться весьма кстати. Мой прогноз: где-то к лету 2019 года ситуация в Греции опять будет очень серьёзной. А для Брюсселя Греция – это уже вопрос престижа, вопрос чести, потому что её столько лет спасали, истратили бешеное количество денег… Не исключаю, что в результате Греция всё-таки может выйти из Еврозоны и вернуться к драхме. Просчитать последствия этого трудно, тем более что в соседних странах ситуация не на много лучше. Это те страны Европы, которые сейчас уничижительно называют «страны PIIGS» – по первым буквам их названий: Португалия (Р), Италия (I), Ирландия (I), Греция (G), Испания (S). В Италии, к примеру, коалиционное правительство сформировано в основном из евроскептиков. У меня такое ощущение, что в Европейском союзе будет очень серьёзный кризис. И Греция здесь может оказаться этаким триггером.

– Что случилось: почему за последние десятилетия вполне благополучные, сытые европейские страны превратились в страны-аутсайдеры? Почему у них ничего не получается, им дают деньги – они не могут ими правильно распорядиться?

– Страну, как и человека, очень легко развратить деньгами. Человеку дают деньги – он живёт в своё удовольствие. Если этот эксперимент прекратить через месяц, то человек ещё не успеет разложиться. А если развращать его несколько лет, то потом «собрать» человека будет очень сложно. Со странами – та же самая картинка. Греция жила в своё удовольствие достаточно долго, получая деньги из Брюсселя. Но всё кончается когда-то. А за время этой dolce vita – сладкой жизни – успевает развалиться экономика. Нужно ли было грекам или гражданам других стран слушать советы Евросоюза и отказываться от поддержки своих отраслей экономики? Нет. Но руководители государств, когда представился случай, просто «подсели» на шальные деньги. Так было, к сожалению, и в Советском Союзе. Первая трещина в экономике прошла в 1973 году, когда разразился мировой энергетический кризис, цена на «чёрное золото» за несколько месяцев подлетела в четыре раза. И некоторые советские чиновники пришли к выводу, что нужно активно развивать экспорт нефти: мол, будем иметь нефтедоллары и покупать, всё, что нам надо. Постепенно, во второй половине 70-х годов появились первые признаки того, что мы теряем свою самодостаточность. Можно было бы покупать станки, машины и оборудование, а покупали уже и потребительские товары. Вместо того, чтобы наладить собственное производство, покупали то, что сами обязаны были производить. Это привело к печальным последствиям. То же сейчас происходит и с Грецией, и с другими странами.