Закат - [50]

Слова Норы обезоружили Эфа.

– Я не могу оставить тебя здесь вместо себя, – сказал он. – Мы оба знаем, что город рушится. С Нью-Йорком покончено. Пусть он лучше обрушится на меня, чем на тебя.

– Такую чушь только в пивной услышать можно.

– Ты права в одном. Пока Зак здесь, я не могу полностью отдаваться борьбе. Он должен уехать. А я должен быть уверен, что его здесь нет, что он в безопасности. Знаешь, в Вермонте, на одном холме, есть место…

– Я не уеду.

Гудвезер втянул воздух:

– Выслушай меня.

– Я не уеду, Эф. Ты думаешь, что ведешь себя по-рыцарски, а на самом деле оскорбляешь меня. Это мой город, причем в большей степени, чем твой. Зак – отличный парнишка, и ты прекрасно знаешь, что я действительно так думаю, вот только я здесь не для того, чтобы делать женскую работу, присматривать за детишками и раскладывать по полкам брошенную тобой одежду. Я ученый-медик, и в этом смысле я ничем не хуже тебя.

– Я знаю, знаю, поверь мне. Но я думал о твоей матери…

Нора с полураскрытым ртом замерла на месте. Она готова была выпалить что-то, однако от последних слов у нее буквально перехватило дыхание.

– Я знаю, что она нездорова, – сказал Эф. – Знаю, что у нее развивается старческое слабоумие. И еще знаю, что она не выходит у тебя из головы, так же как Зак не выходит из головы у меня. То, что я предлагаю, – это твой шанс вывезти отсюда и ее. Я все пытаюсь сказать тебе, что в том месте в Вермонте, на холме, живут старики Келли…

– Здесь я буду полезнее.

– Уверена? А я? Я все задаю себе этот вопрос и не нахожу ответа. Что сейчас важнее всего? Я бы сказал, выживание. Это и есть та абсолютная польза, о которой мы можем мечтать. Если мы поступим так, как предлагаю я, по крайней мере один из нас будет в безопасности. Да, я знаю, это не то, чего ты хочешь. И я знаю, что прошу от тебя чертовски многого. Ты права: будь это нормальная вирусная пандемия, мы с тобой стали бы самыми необходимыми людьми в этом городе. Мы занимались бы самой сутью проблемы и поступали бы правильно, как ни посмотри. Однако нынешний штамм одним гигантским прыжком оставил позади весь наш опыт и все наши знания. Мир больше не нуждается в нас, Нора. Ему не нужны доктора или ученые. Ему нужны экзорцисты – заклинатели, изгоняющие дьявола. Ему нужен Авраам Сетракян.

Эф в два шага пересек ванную и остановился перед Норой:

– Просто я знаю достаточно много, чтобы меня опасались. Ну что ж, пусть опасаются дальше.

Нора оттолкнулась от стены, подаваясь навстречу Эфу:

– И что, по-твоему, это должно означать?

– Я не представляю особой ценности. Я – расходный материал. Или, во всяком случае, такой же расходный, как любой другой человек. Если только этот «другой человек» не старый ломбардщик с больным сердцем. Черт! Сейчас Фет привносит в нашу борьбу гораздо больше, чем могу сделать я. И он куда ценнее для старика.

– Мне не нравится то, как ты об этом говоришь.

Эфу не терпелось, чтобы Нора приняла эту новую реальность так, как принимал ее он сам. Чтобы она увидела эту реальность его глазами. Ему было очень важно, чтобы она наконец все поняла.

– Я хочу биться. Я хочу отдаться этой битве целиком. Но пока Келли охотится за людьми, которые мне дороже всего на свете, я не могу это сделать. Я должен знать, что мои любимые в безопасности. Я имею в виду Зака. И тебя.

Гудвезер взял Нору за руку, их пальцы переплелись. Ощущение было сильным и глубоким. Эфу вдруг пришло в голову: «Сколько же дней прошло с тех пор, когда я последний раз испытывал простой физический контакт с другим человеком?»

– Каков твой план? – спросила она.

Эф еще плотнее сплел свои пальцы с пальцами Норы. Сильное нервное возбуждение охватило его, и он попытался разобраться в своих мыслях и чувствах. Каков его план? План уже рождался в голове, нужно было лишь придать ему четкую форму. Опасный план, отчаянный, но выполнимый. План, который, вполне возможно, изменит весь ход игры. Однако нужные слова Эф так и не подобрал.

– Просто быть полезным, – коротко ответил он.

Гудвезер повернулся и потянулся было к бутылке, стоявшей на краю тумбы с раковиной, однако Нора ухватила его за локоть и привлекла к себе.

– Оставь ее там, – сказала она. – Пожалуйста.

Ее глаза цвета крепкого, хорошо заваренного чая были так прекрасны, так грустны. И так… человечны.

– Тебе не нужен никакой шнапс.

– Но я хочу его. А он хочет меня.

Эф попытался повернуться, однако Нора держала его крепко.

– Келли не удалось тебя отучить?

Гудвезер на секунду задумался:

– Ты знаешь, я даже не уверен, что она пыталась.

Нора протянула руку к его лицу. Сначала ее пальцы коснулись небритой колючей щеки, затем тыльной стороной ладони она нежно провела по гладкой коже с другой стороны. От этих прикосновений они оба растаяли.

– Я могу отучить, – сказала Нора.

Она стояла теперь очень близко к Эфу, он чувствовал на щеке ее дыхание.

Сначала Нора поцеловала колючую сторону. Затем Эф поймал ее губы своими и испытал необыкновенный прилив надежды и страсти – такой сильный, словно это было первое объятие в жизни. На него нахлынули воспоминания о двух первых случаях близости с Норой, и от этого предвосхищение стало только жарче, но все же главным сейчас было простое касание тел, простое и… столь же фундаментальное, как законы физики, – именно оно наделило поцелуй силой электрического разряда высочайшего напряжения. Тот простой физический контакт, которого не хватало Эфу, стал вдруг предметом страстного вожделения.