Закат Америки. Впереди Средневековье - [12]

Знание и опыт, достаточные для того, чтобы воспользоваться домашними средствами в случае банального недуга или травмы. Ещё важнее — способность правильно и быстро решить, когда болезнь или травма слишком серьёзны и с ними нельзя без риска совладать домашними средствами. Способность помочь детям, когда они не могут справиться со школьными домашними заданиями[17]. Способность быть «футбольной мамой» и «хоккейным отцом». Искусность и такт в воспитании детей, чтобы они отвергли наркотики и опасались незнакомцев, но не перестали доверять всем людям вообще. Умение правильно делать покупки, платить по счетам, выплачивать налоги и вообще реалистически относиться к деньгам вопреки склонности к азарту или растрате сверх меры. Делать мелкий ремонт по дому, чинить небольшие неисправности домашнего оборудования и справляться с великим множеством тонкостей домоводства. Уметь грамотно себя вести с банками и с чиновниками. Поддерживать усилия сообщества по улучшению и защите социальной среды в поселении. Проявлять терпимость при контакте с людьми, чьи этнокультурные или личные качества не совпадают с теми, что приняты в нуклеарной семье, и научить космополитичности и терпимости детей. Без этого навыка нуклеарная семья может быть разорвана навсегда, когда между детьми и их сверстниками из других этнических или религиозных групп возникнут близкие отношения, или — если семья скучна и замкнута — вовсе изолирует их от других групп, отличающихся образованием или доходом.

Кто те герои, которые в состоянии совладать со всем этим без посторонней помощи, в то же время зарабатывая на достойную жизнь? Таких найдётся немного. Достижение всех названных целей делает реальным лишь членство в исправно функционирующем сообществе. Неврозы пары взрослых (а то и одного), полностью сосредоточенных на своём потомстве, могут становиться невыносимыми. То, что одновременно и просвещает, и освобождает их — множество позиций, множество точек зрения, множество сил многих взрослых. Двое взрослых, лишённых компании других взрослых, достаточно часто соскальзывают в самоизоляцию от общества, страдают от одиночества, впадают в различные фобии, упрямствуют, погружаются в депрессию вплоть до безумия. «Сериальные» семьи и реалити-шоу на ТВ могут заполнить пустые часы семейной пары. Но они не могут заменить поддержку живых друзей и практическую информацию, которую даёт разнообразие знакомств.

Через американские пригороды можно ехать часами, ни разу не увидев на улице пешехода — живое человеческое существо без автомобиля. Я поражалась этому и в пригородах Вирджинии, Калифорнии или Массачусетса, и в зоне Большого Торонто. Это очевидный признак того, что в Северной Америке не остаётся соседских сообществ. Чтобы такие сообщества могли жить, люди как минимум должны встречаться друг с другом. Встреч с коллегами по работе и даже с друзьями недостаточно. Нужны встречи с разными людьми, с которыми вы делите пространство проживания и с которыми вы готовы разделить ответственность за него.

Происходит нечто печальное. К примеру, энергичный общественно активный гражданин начинает кампанию по улучшению места обитания в обычной социальной пустыне США или Канады. Речь идёт о том, чтобы прочистить ручей или пруд, вернуть жизнь местному воскресному рынку или общественному центру. Возможно даже, что это сообщество получит какую-то премию за свои достижения. И что дальше? Чаще всего благородное усилие героя не укореняется. Когда он переезжает в другое место, слабеет с возрастом или умирает, созданное им тоже сходит на нет. Это происходит потому, что нет сообщества, которое могло бы подхватить и нести его бремя. Одной из причин силы и живучести Нью-Йорка является то, что в нем усилия соседских сообществ, как правило, обладают устойчивостью. Если такие усилия начаты всерьёз, они обычно длятся десятилетиями или даже из поколения в поколение. Эта особенность локальной культуры наиболее ярко проявляется в наиболее плотной части города — в Манхэттене.

Не телевидение и не наркомания, а автомобиль стал главным ликвидатором американских сообществ. Автострады и съезды уничтожают те самые места, которые они, как принято считать, должны обслуживать. Так, к примеру, эстакады, выводящие на мост Веррацано, стёрли с лица земли крупное когда-то сообщество Бэй-Ридж в Бруклине. Роберт Мозес, без пяти минут диктатор, поставивший с ног на голову и Нью-Йорк, и Нью-Джерси сильнее, чем кто-либо, считал себя мастером-градостроителем. Группа его поклонников, впрочем, тающая со временем, и по сей день считает его таковым. Но в действительности он был мастером истребления. Если бы он преуспел в своём азарте, чему не дало случиться сопротивление сообществ, на месте Сохо, одного из самых живых, разнообразных, экономически успешных соседств Манхэттена, была бы автомагистраль[18]. Иные силы, работая в унисон с автомобильной формой культуры, тоже оказались весьма эффективными. Это и стерильные цепочки жилых домов, задвинутых в изолированные тупички, и торговые центры, единственной связью которых с Местом стал поток денег от местных потребителей. Все это достаточно часто приводило к сносу местных памятников и самого сердца Места, словно для того, чтобы сознательно стереть обветшалые знаки памяти о том, что забыто.