Захочу – полюблю! - [17]

— Боюсь, тебе он не понравится. — Дэмьен скрестил руки на груди и посмотрел прямо в ее синие глаза. — Фиктивный брак.

Мишель не поверила своим ушам.

— Фиктивный брак?!

— Да. Разумеется, я не прошу делать это безвозмездно. Когда… — тут лицо Дэмьена неуловимо изменилось, — мой отец умрет, мы тут же разведемся. И ты получишь обратно свободу, а вдобавок к ней приличное вознаграждение. Его размеры можешь определить сама.

Мишель едва не задохнулась от возмущения. Она всегда глубоко презирала браки по расчету, и вдруг — такое! Дэмьен, похоже, окончательно спятил!

А может, тут дело не в отце, а в деньгах, которые останутся после его смерти? В таком случае понятно, чем объясняется столь неуемное рвение выполнить последнюю волю умирающего.

От одной этой мысли на душе у Мишель стало противно и гадко.

— Повторяю еще раз, мистер Блейдстоунс, — ледяным голосом отчеканила она. — Меня абсолютно не волнуют чужие деньги. Я лишь хотела помочь Джорджу. Однако, похоже, ты беспокоишься не столько об отце, сколько о себе, любимом. Уж не боишься ли, что если тебя уличат в обмане, то лишат наследства?

Лицо Дэмьена превратилось в непроницаемую маску.

— Что ж, достаточно практичное соображение для такого возвышенного существа, как ты. А если бы и так?

— Тогда позволь выразить свое сочувствие в связи с неудачным выбором. Для этой цели следовало бы подыскать женщину, для которой понятия чести и совести значат несоизмеримо меньше, нежели волшебное слово «деньги». — Тут Мишель стукнула себя по лбу, будто внезапно вспомнила нечто важное. — Ах да, совсем запамятовала! Для этой роли тебе как раз и нужна была простушка, которая не стала бы покушаться на драгоценную мужскую свободу. Большинство светских женщин слишком искушены, чтобы добровольно расстаться с миллионером за несколько жалких тысчонок!

— Верно, — согласился Дэмьен с бесящим ее спокойствием. — Поздравляю, сегодня ты проявляешь чудеса догадливости. Теперь видишь, что я не кривил душой, говоря, что Джинджер — единственная моя надежда.

Мишель показалось, что она вот-вот лопнет от ярости.

— Проклятье! Неужели ты действительно не думаешь ни о ком, кроме себя? Воистину, для твоего бедного отца было бы счастьем умереть как можно скорее! — О Господи, как же я могла такое сказать, ужаснулась Мишель, увидев, как посерело лицо Дэмьен, и пробормотала внезапно осипшим голосом: — Прости, я вовсе не хотела… Это случайно вырвалось…

Однако Дэмьен уже взял себя в руки и вновь принял привычный бесстрастный вид.

— Если ты действительно так считаешь, то зачем тогда вообще взялась за это дело? — спросил он.

— Я так совсем не считаю, — начала сбивчиво оправдываться Мишель. — То есть я считаю, но не совсем так… В смысле совсем не… — Окончательно запутавшись, она сконфуженно замолчала и потупилась.

— Короче говоря, ты сожалеешь о том, что приняла мое предложение, — закончил за нее Дэмьен. — Или лучше сказать, я вынудил тебя его принять, сыграв на чувствительных струнах твоей души. Как бы там ни было, но теперь нам нужно решить, что делать дальше. Может, ты будешь настаивать на том, чтобы я немедленно пошел к отцу и рассказал правду?

— Как я могу? — Мишель беспомощно развела руками. — Страшно подумать, к каким последствиям это может привести. Лучше уж не отступать от первоначального плана и попытаться убедить Джорджа в серьезности и искренности наших чувств. А если что-то пойдет не так, мы всегда можем вернуться к разговору о фиктивном браке, верно?

— Верно.

Глядя на Мишель, чем-то похожую на провинившегося ребенка, Дэмьен невольно улыбнулся.

— Лично я не вижу тут ничего смешного, — заметив улыбку, обиделась молодая женщина.

— Я тоже, — заверил Дэмьен. — Но и плакать тоже пока рановато. Что сделано, то сделано, и нам лишь остается идти до конца.

Он прав, вынуждена была согласиться Мишель. Если признание невозможно, то не остается ничего иного, как продолжить спектакль. Причем сделать это нужно как можно убедительнее, чтобы у Джорджа не осталось ни малейших сомнений.

— Как думаешь, сколько времени нам придется пробыть здесь? — спросила она.

— Точно не знаю. Но если тебе станет совсем уж невмоготу, я всегда могу сослаться на работу.

— А если твой отец захочет, чтобы мы приехали еще раз? — с замирающим сердцем спросила Мишель.

— Тогда мне вновь придется просить тебя об одолжении. — Дэмьен пристально посмотрел на нее. — Впрочем, если игра в благотворительность тебе прискучит, ты всегда вольна отказаться.

В ответ на это Мишель возмущенно воскликнула:

— Я вовсе не играю! И если потребуется, я вновь приеду сюда. Хотя бы и предпочла, чтобы мы вообще никогда не встречались!

Дэмьен насмешливо поклонился.

— Покорнейше благодарю! Но раз уж присутствие моей скромной особы не доставляет тебе никакого удовольствия, то разреши откланяться. Увидимся за обедом.

Когда он вышел, Мишель не сдержалась и рассерженно топнула ногой. Да, она злилась на Дэмьена, но еще больше на себя за то, что никак не может подавить растущего в ней чувства. Чем больше времени Мишель проводила с Дэмьеном, тем тяжелее ей становилось думать о грядущей разлуке.

Вот уж воистину им было бы лучше никогда не встречаться!