Загробный мир. Мифы разных народов - [21]
Оставшиеся на берегу старики не могли прокормиться сами и в горе пошли к могиле юноши. Раскопав тело, они стали петь заклинания. Вскоре тело пришло в движение, погибший юноша воскрес и набросился на заклинателей. Но старуха сумела успокоить вернувшегося к жизни и увела к себе домой. Так старики стали его приемными родителями, а воскресший юноша стал добывать им пищу.
Тем временем вернулся отец молодого человека, до которого дошли слухи о чудесном воскрешении сына. Он удивился раскопанной могиле и тому, что кто-то кормит стариков. Сначала он хотел даже расправиться с якобы насмешниками, которые рассказали ему о том, что его сын жив, но потом сам увидел, как тот подплывает на каяке к берегу. Воскресший опять не смог сдержать свой буйный нрав (ведь он уже не был настоящим человеком) и набросился на отца и приемных родителей. Отец же предложил ему вернуться к матери, но сын не мог простить родителям того, что они покинули его могилу, не дождавшись окончания траура.
Юноша остался со стариками и однажды, вернувшись странно молчаливым, признался, что нашел себе невесту из чудесной страны. Старики огорчились, что он уедет от них, и тогда юноша решил взять приемных родителей с собой. Он предупредил их, что, когда они поплывут на каяке, нельзя оборачиваться назад, и велел не сводить глаз с носа каяка. Все вместе они отправились в путь, но когда подплыли к скале, та вдруг раскрылась и обнаружилась чудесная страна, где прямо на прибрежной гальке лежали груды мяса. Изумленные старики оглянулись, и скала тут же закрылась. Нарушителям запрета пришлось расстаться с приемным сыном — они остались жить на берегу, надеясь, что жители страны изобилия позаботятся о них.
Земля мертвых в Океании
У народов окраин ойкумены, сохранявших быт каменного века, мифы о загробной жизни сводились, как правило, к представлениям о том, что на том свете умершие продолжают жить так же, как на земле, только пища их — яд для живых; живые были духами для обитателей иного мира и т. п.
У полинезийцев и других жителей Океании, знакомых с земледелием, культом вождей, имевших развитую мифологическую космологию и помнивших о миграциях с одного острова на другой, мифы о загробной стране и ее месте в мифологической картине мира были более сложными.
Преисподняя и мир мертвых в Полинезии
Преисподняя в полинезийской мифологии — По, тьма, изначальный хаос, но также и подземный мир, ассоциирующийся с тьмой, царство духов умерших. В По господствует хозяин (или хозяйка) мертвых Миру (Милу). Духи большинства умерших попадают в По и со временем погибают, а духи вождей и героев отправляются на запад в край Пулоту (у западных полинезийцев) или возвращаются на легендарную прародину полинезийцев — Гаваики (у восточных).
Гаваики — рай с изобилием пищи и красивыми женщинами. Чтобы туда попасть, души вождей должны пройти испытания наподобие земных инициаций. В дом Гаваики, жилище мертвых, ведут тропы со всех сторон света — с востока, юга, запада и севера, но главный путь указывает заходящее солнце. Четыре ветра дуют по дорогам мертвых и доносят души до того света. Из дома мертвых ведут лишь две тропы — вверх и вниз. Дух, проникающий в дом, проходит очистительные церемонии, а затем выбирает дальнейший путь: те, кто хочет остаться с матерью-землей, направляются вниз, в преисподнюю, а те, кто хочет попасть в горний мир чистых духов, поднимаются вверх, где вскоре забывают о своем прошлом.
Пулоту иногда представляют островом, посреди которого растет дерево. Листья этого дерева способны превращаться во всевозможные яства. Там есть озеро Вай-ола, искупавшись в котором старики становятся молодыми. Попасть в Пулоту можно, скатившись в преисподнюю, по дну которой течет река, переносящая духов в загробный мир; те не должны озираться по сторонам и пытаться вылезти из реки — тогда их ждет омоложение на том свете. По ночам духи могут возвращаться в свои земные жилища.
На Новых Гебридах верили, что души умирают дважды или трижды, прежде чем умрут окончательно. Часто считалось, что духи предков продолжают существовать до тех пор, пока их связывает с живыми постоянная память и жертвенные дары.
Аид и Персефона: миф маори
Не только земные герои, подобно греческому Орфею, стремились вывести своих возлюбленных из загробного мира. Божества преисподней, подобно греческому Аиду, искали подруг на земле, в мире живых.
Маори в Новой Зеландии рассказывают, как однажды Миру покинул свой нижний мир и пришел на землю, где влюбился в прекрасную девушку Хине-ранги. Ночью он проник в ее дом и произнес любовный заговор. Влюбившись в неведомого мужчину, проникшего к ней в темноте, девушка понесла.
Ей пришлось признаться отцу — вождю, что живые не могут увидеть ее мужа, ведь он пришелец из иного мира. Тогда родичи решили изловить его хитростью: они так заделали все щели в доме, что Миру не заметил наступления дня и вынужден был остаться. Вскоре у Миру и Хине-ранги родились дети, но Миру не мог забыть о своей стране. Он уговорил девушку и ее отца вместе со всеми соплеменниками посетить нижний мир. Они добрались до деревни, где жил Миру, поселились в большом доме знаний и стали учиться разным умениям и забавам: игре в веревочку, искусству управления деревянными куклами, резьбе по дереву. Главным учителем был сам Миру.
Книга в популярной форме знакомит читателя с картиной мира скандинава-язычника — такой, какой она предстает в памятниках мифологии и эпоса («Эдда» и саги), а также в памятниках древнего изобразительного искусства и религиозного культа, открытых археологами. Культура германцев в эпоху Великого переселения народов и скандинавов в эпоху викингов (варягов) была непосредственно связана с культурой славян и Руси, поэтому в книге сопоставлены мифы и предания скандинавов и Древней Руси.
Монография посвящена проблеме формирования Русского государства в геополитическом контексте политических и этнокультурных процессов, проходивших в Евразии в конце 1-го тыс. н. э., начиная с расселения славян. Особое значение придается исследованию исторических основ летописных известий о первых русских князьях, начиная с легенды о Кие и призвании варягов. Становление основных феноменов начальной русской государственности — городов, государственного права и культа, искусства — рассматривается с учетом взаимодействия разных этнокультурных традиций в Восточной Европе.
Эта книга расскажет заинтересованному читателю о самобытных мифологических традициях финно-угорских народов — финнов и карелов, венгров, эстонцев, мордвы и марийцев, коми и удмуртов, хантов и манси. Мифы о птице-демиурге, о небесном охотнике и гигантском лосе, подвиги знаменитого эпоса «Калевалы», безусловно, вызовут интерес широкого круга читателей.
Университетская библиотека — это серия книг для университетов и вузов по всем основным отраслям знаний. Понять историю современной России и современную жизнь можно, лишь обратившись к ее истокам — к Древней Руси и предыстории тех народов, которые населяли северную часть Евразии, территорию нынешней России. Настоящее издание позволяет в общих чертах проследить пути развития этих народов от эпохи заселения Северной Евразии до истории Древнерусского государства и монголо-татарского нашествия. Предназначено для широкого круга читателей.
В основу книги «Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе», открывающей серию «Polystoria», легли исследования, проводившиеся Лабораторией медиевистических исследований НИУ ВШЭ по проблемам средневековой истории Запада и Востока. В книге рассматривается круг вопросов культурного, политического и религиозного взаимодействия в широком географическом диапазоне, от Византии, Кавказа и Руси до Скандинавии и стран Запада, от раннего Средневековья до раннего Нового времени. Мало исследованные, но исторически важные ситуации, такие как визит папы римского в Константинополь в 711 г., отдельные предметы, как знамя конунга Сверрира, становятся здесь предметом всестороннего анализа наряду с такими крупными и во многом традиционными для историографии проблемами, как генезис Руси, христианского зодчества в Абхазии и натуралистических черт готической пластики или иудео-христианская полемика.
Крещение русского государства в конце X в. — один из судьбоносных периодов всей российской истории. С крещением Русь преодолела племенную «языческую» разобщенность — сформировался новый христианский народ, нашедший свое место в мировой цивилизации. В книге рассматриваются разнообразные сюжеты, связанные с историей начального христианства на Руси: от благочестивой легенды о пути Андрея Первозванного из варяг в греки и описаний языческих культов до строительства архитектурных шедевров, завершающих процесс христианизации — Софийских храмов в Киеве, Новгороде и Полоцке.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.