Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 41 - [17]

Когда к вам в дом придет та, кого вы не желаете у себя видеть, протрите дверь и порог и мысленно, про себя, скажите:

Ноги мертвеца не ходят,

На порог к живым не приходят.

Язык речей не ведет,

Рука ни рубля не берет.

Так бы и ты (имя)

Ко мне на порог не ходила,

Речей в моем дому не водила,

Денег моих не брала,

(Такому-то) была не мила.

Он бы на скамье с тобой не сидел,

Глаза в глаза не глядел,

Сердцем тебя не жалел,

Душой за тебя не скорбел.

Как эти двери водою Божьей смываются,

Так пусть слова мои все сбываются.

Отныне и на века. На все времена.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

Старая жена (исповедь читателя)

Из письма:

«Сколько себя помню, я всегда нуждался в деньгах. Да что там деньги, я не имел самого необходимого. Вырос я в многодетной семье пьющих родителей, в почти заброшенной деревне, среди беспросветной грязи и матерков. Мне тогда казалось, что так живут на земле все. В армию я не попал. В совхозе нашем захудалом не было трактористов – кто спился, кто умер, а кто удрал в город на легкие хлеба, – вот меня и не призвали. Шло время. Я вкалывал, получая сущие копейки, и от такой жизни стал выпивать. И это тоже мне в то время не казалось странным. Пили абсолютно все – мои родители, соседи, – это было нормой, это была жизнь. Не знаю, чем бы закончилось мое никчемное существование, если бы вдруг не подвернулся случай. Из города приехал мой бывший одноклассник хоронить свою мать. Вечером, после поминок, мы с ним разговорились. Сашка сказал, что работает по шабашкам, в основном делает ремонты или строит дачи. При разговоре он упомянул, что в его бригаде не хватает двух людей, и я стал просить его взять меня на работу. Он согласился, но с условием сильно не пить, зная, что все в деревне спились.

Уже через два дня после этого мы стали работать на даче у одной тетки. Я никогда еще не видел таких домов. Дача, на которой мы находились, показалась мне дворцом. По крайней мере, все даже самые лучшие дома в нашей деревне были рядом с этой усадьбой халупы. На всех этажах этого дома сверкали и искрились хрустальные люстры. В коридорах возвышались резные золоченые зеркала. По подъему лестниц на стенах висели красивые картины в богатых рамах. В комнатах, которых было много, стояла очень красивая мебель. При даче была огромная столовая с камином и удивительной мебелью. На этой даче столько было места и комнат, что я первое время блуждал. На территории этой дачи чего только не было! Кругом росли цветы, розы, стояли какие-то невозможно красивые беседки. Был пруд, и сверху вода в него бежит. Лавочки, качели, тропки сквозь деревья и кустарники. В общем, красота такая – глаз не отвести. Наша бригада из шести человек делала там косметический ремонт. Хотя на мой взгляд это было кощунством, все было и так великолепно. Я думал, что люди эти просто зажрались или им некуда девать деньги.

Поздно вечером, после работы, все мужики разъезжались по домам. А мне хозяйка разрешила оставаться на даче, так как в городе не было у меня никого. К Сашке я даже и не просился – у него семья, и он жил у тещи. Да и вообще, спасибо хоть за то, что вытащил меня из села сюда. Спал я во флигеле, где у нее жили люди, ухаживавшие за домом. А ужинать и завтракать хозяйка меня звала. Глядя на пищу, которая подавалась на стол, я не уставал удивляться. Повариха хозяйки готовила разнообразную и вкусную еду. Про некоторые продукты я прежде даже не знал. В нашей заброшенной деревне такого не продавали. Чтобы не потерять работу и доверие хозяйки, я совершенно не пил. Первое время меня, конечно, тянуло выпить, но, вкалывая среди непьющих мужиков и хорошо питаясь, я постепенно втянулся в трезвую жизнь. Мне даже уже нравилось иметь незамутненное сознание. Да и мое самочувствие при трезвой жизни стало другим. Однажды Санька мне сказал: „Татьяна Аркадьевна интересовалась тобой. Спрашивала, почему не женат и все такое. Я думаю, что ты ей понравился, так что не теряйся. Возможно, это твой единственный шанс!“ Услышав такую речь, я опешил: „Она же старая“. „Дурак ты, – ответил он. – Она очень богата, к тому же выглядит не хуже, а лучше тебя!“

С этого самого момента я, вольно или невольно, стал приглядываться к хозяйке. Я уже знал, что ей 49 лет. Выглядела она намного моложе, но мне-то было всего 30 лет! Лежа в постели поздно вечером, я долго ворочался и думал о своей судьбе. Я страшно не хотел возвращаться в деревню, в которой были беспробудные пьянки и грязь. Потом в мою голову полезли другие мысли. Я думал: „Она старая, а значит, скоро умрет. Все, что у нее имеется, достанется мне. Эта шикарная дача, ее машина, квартира в городе и наверняка много денег – все потом будет только моим. Пусть я и помучаюсь рядом со старухой, но зато потом буду очень богат. Сашка прав, такого шанса уже не будет, а в деревне я пропаду, окончательно сопьюсь“. В общем, я принял для себя решение во что бы то ни стало жениться на богатой вдове. С этого самого дня я стал усиленно улыбаться своей хозяйке. Старался еще лучше работать, а между делом с ней разговаривать. Чего-чего, а балагурить мне всегда удавалось. Я делал ей комплименты, шутил с ней и восхищался не только ее глазами, а также ее хозяйской жилкой, хорошим вкусом и, конечно, умом.