Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 18 - [24]

Нарушение предсмертной клятвы (особый случай)

Из письма:

«То, что я расскажу, похоже, скорее, на бред сумасшедшего, чем на правду. Тем не менее умоляю, дочитайте мое письмо до конца. Я читал Ваши книги и верю, что именно Вы поймете меня и поверите мне, а значит, я могу рассчитывать на Вашу помощь. Больше мне надеяться не на кого.

Одно меня волнует: мой рассказ будет долгий, а судя по Вашим книгам, у Вас нет лишнего времени. Но ради бога, наберитесь терпения: если я не расскажу обо всем произошедшем со мной подробно, то боюсь, что Вы чего-то можете не понять.

Летом мы с женой ездили в Индию. Жара стояла страшная – градусов пятьдесят, не меньше. Уже там Лена почувствовала себя плохо, а когда мы вернулись, то стало очевидно, что жена серьезно заболела.

После обследования врач сказал, что у нее опухоль, но отчаиваться не следует, так как возможности современной медицины, слава богу, практически безграничны и врачи успешно лечат такие болезни. Но потом, когда жена вышла в коридор, врач сказал мне совершенно другое. Он выразил мне соболезнование и сказал, что у жены, судя по всему, скоротечная саркома и медицина в этом случае бессильна.

Да и жена чувствовала себя очень плохо, поэтому врачу не поверила. На столе появились медицинские энциклопедии, куча всевозможных рецептов, трав и корней. Подруги доставали ей сулему, яд мухомора, болиголов, морозник. Так утопающий хватается за соломинку. Лена боялась смерти и искала выход из создавшегося положения.

Я не говорил ей того, что сказал мне онколог – просто не мог этого сделать!

Когда стало ясно, что конец близок, она перестала разговаривать. Я сидел в кресле рядом с кроватью и ничем не мог ей помочь.

Смотреть телевизор она отказывалась – видимо, ее раздражало, что где-то поют и смеются, рекламируют “Орбит” и всякую чепуху, а она, претерпевая мучительные боли, умирает в возрасте тридцати лет.

Пятого октября Лена очнулась от забытья, в котором она пребывала последнее время постоянно. Участковый накануне сказал: готовьтесь, она уходит.

В больницу таких не берут, родителей у нее не было, подруги последнее время перестали навещать – видимо, их пугал ужасный вид Елены. Мы были с ней одни.

И вот, очнувшись, жена заговорила. В голосе ее звучала такая мука, такая мольба, что я просто не знал, что ей ответить.

“Давай умрем вместе, – сказала она. – Ты ведь всегда говорил мне, что без меня жить не сможешь, что если со мною что-нибудь случится, то нас будут сразу двоих хоронить. Костенька, – шептала она слабеющим голосом, – я боюсь одна умирать. Ведь и ты все равно когда-нибудь умрешь, так давай сейчас вместе – не так страшно будет”.

По ее бледным щекам непрерывно лились слезы, она смотрела мне прямо в глаза и уговаривала “сопровождать” ее.

На минуту мне показалось, что по-другому и быть не может, ведь я действительно до безумия любил свою жену. Фактически, я отбил ее у своего лучшего друга и сам тогда был на грани самоубийства. Если бы она не выбрала меня, то кто знает, как бы все обернулось.

Я гладил ее лицо, вытирал слезы и обещал ей, что не буду без нее жить.

“Но только кто нас с тобой похоронит? Я не могу допустить, чтобы тебя похоронили как попало. Если уж так, то я должен купить хорошее место, где мы с тобой будем лежать вдвоем. Я закажу памятник, на котором выгравируют наши портреты, и всем станет понятно, что в могиле покоятся два любящих сердца. Я куплю самое красивое платье и сам наряжу тебя, ведь ты же не хочешь выглядеть плохо, а также обговорю собственные похороны. Подстрахуюсь, обращусь к нотариусу, и все будет так, как мы хотим”.

Я видел, что она успокаивается, слушая мои слова, и уже не мог остановиться. Я сулил ей прекрасную могилу, которая будет засыпана лепестками роз. Говорил, что нам ни к чему эта квартира, ведь она отойдет государству, говорил, что продам ее, чтобы похороны наши были самыми красивыми.

Она, наверное, представляла все именно так, как я ей описывал: могилу, которая была усыпана одуряюще пахнущими лепестками роз, мраморный памятник и скульптуры.

Слушая меня, она улыбалась, а потом уснула. Когда она проснулась, первыми ее словами были: “Ты ведь не обманешь меня. Поклянись на иконе, которая досталась мне от мамы, что ты все сделаешь так, как мне обещал вчера, что не задержишься долго на этом свете без меня. Поклянись Богом, всеми святыми и молоком Богородицы, что все, что ты мне обещал, обязательно исполнишь”.

Я поклялся, а через час ее не стало. Сперва я думал, что она уснула, но сон ее оказался вечным.

За те месяцы, что жена болела, я сильно вымотался и, несмотря на постигшее меня горе, где-то в глубине души почувствовал облегчение.

Конечно, я не продал квартиру, так как мне негде было бы жить, а жить я хотел. Думаю, все, кто так или иначе в своей жизни видел рядом с собой смерть, ясно осознают, что жизнь может окончиться в любую минуту, и потому начинают дорожить ею больше, чем раньше.

Обратившись в похоронное бюро, я возложил на них все заботы о похоронах. Лену вымыли, одели и увезли на кладбище чужие люди. Помины я устраивать не стал: это Елене уже не поможет, а мне были нужны деньги. А потом, решив немного отдохнуть и набраться сил, я уехал в санаторий.