Заговоры ЦРУ - [25]
14 октября, за 10 дней до созыва чилийского конгресса, спецгруппа пришла к заключению:
«К нам начинают поступать сигналы растущей активности и из других военных кругов, свидетельствующие о близости государственного переворота; в особенности это касается генерала (стерто), адмирала (стерто) и частей, расквартированных в Консепсьоне и в Вальдивие». […]
В тот же день в Вашингтоне генерал Беннет направил телеграмму военному атташе в Сантьяго с предписанием выбрать по своему усмотрению двух старших чилийских офицеров и передать им следующее поручение:
ВЫСШИЕ ВЛАСТИ ВАШИНГТОНА УПОЛНОМОЧИВАЮТ ВАС ОКАЗЫВАТЬ МАТЕРИАЛЬНУЮ ПОДДЕРЖКУ ЧИЛИЙСКИМ ВООРУЖЕННЫМ СИЛАМ В ЛЮБЫХ НАЧИНАНИЯХ, НАПРАВЛЕННЫХ НА ТО, ЧТОБЫ ВОСПРЕПЯТСТВОВАТЬ ИЗБРАНИЮ АЛЬЕНДЕ 24 ОКТЯБРЯ СЕГО ГОДА, ПРЯМАЯ ВОЕННАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ ПРИ ЭТОМ ПОЛНОСТЬЮ ИСКЛЮЧАЕТСЯ.
Карамессинес утверждает, что в этом случае под «высшими властями» могли подразумеваться только Киссинджер или президент, поскольку никто другой не имел права давать военному атташе такую свободу действий. По словам Карамессинеса, подобное послание могло быть составлено только в Белом доме или уж, во всяком случае, по прямому указанию оттуда.
Киссинджер, однако, не помнит, чтобы он давал распоряжение об отправке телеграммы от 14 октября. Последовательность событий кажется ему по меньшей мере странной; поскольку 10 октября он получил информацию о том, что ничего особенного не происходит, было бы естественным на его месте ожидать, что совещание 15-го (см. ниже) будет посвящено анализу результатов каблограммы от 14-го. Но в архивах ЦРУ нет никаких следов подобного обсуждения.
Деловые чилийские круги стремятся к достижению приемлемого компромисса с будущим правительством Альенде…
После сопровождавшей выборы финансовой паники этот поворот частного сектора к сотрудничеству выразился в том, что в эту среду состоялась встреча между председателем Национальной промышленной палаты Педро Менендесом и доктором Альенде… Большие группы промышленников и владельцев банков, которые ранее поддерживали X. Алессандри, сегодня готовы оказать поддержку будущему правительству в преодолении тяжелого экономического кризиса, разразившегося в Чили после 4 сентября, но при условии, чтобы это правительство предложило приемлемую для них программу. Из хорошо информированных источников стало известно, что эти дельцы попросили представителей высшего офицерства заверить Альенде в своей готовности помочь ему оказать противодействие давлению, которое могло бы попытаться осуществить на него крайнее левое крыло в целях проведения радикальных мер, поскольку такие меры неизбежно усугубили бы и без того тяжелое экономическое положение.
Сегодня в Сантьяго начали забастовку две тысячи служащих чилийской телефонной компании, филиала ИТТ. Их требования выражаются в сумме 1 млн. долл. Бесперебойность работы телефонной связи обеспечивается руководящим составом. (НЙТ).
В тот же день Комитет 40 собрался на заседание, с тем чтобы обсудить ряд вопросов, в том числе положение в Чили. Из числа главных членов комитета (Генри Киссинджер, Джон Митчел, Дэвид Пакард, Алексис Джонсон и адмирал Мурер) присутствовали: Карамессинес, Уильям Броу и генерал Роберт Кашмэн, все, кто представляет в нем ЦРУ, а также Чарлз Мейер, представитель государственного департамента, и Эдвард Корри, посол США в Сантьяго, вызванный в Вашингтон на короткий срок для проведения консультаций.
Вскоре после начала заседания Киссинджер предложил Карамессинесу сделать анализ последних событий и текущего момента в Чили. Карамессинес сделал упор на том, что «при существующем положении дел «климат» военного переворота отсутствует». Он обратил внимание собравшихся на то, что «генерал Вио, чья реакция часто совершенно не предсказуема, является единственным человеком, от которого можно ждать государственного переворота», и что «его шансы на успех невелики». Посол Корри согласился с анализом, который дал Карамессинес, и заявил, что «в данной обстановке представляется почти несомненным, что 24 октября к власти придет Альенде». Киссинджер тогда заметил, что «Соединенные Штаты располагают ограниченным запасом средств, для того чтобы хоть как-то повлиять на положение в Чили». Остальные участники совещания придерживались того же мнения. […]
Два заговорщика, оба чилийские генералы, предприняли 15 октября последнюю попытку убедить генерала Шнейдера изменить свое отношение к возможности государственного переворота. Резидентура сообщила, что попытка потерпела «полное фиаско». Шнейдер отказался выслушать их красочное описание коммунистической деятельности в Чили. Его решение о неприсоединении к заговору осталось непоколебимым. […]
События вкратце выглядят следующим образом: 15 октября генерал Вио заверил своего связного в том, что твердо намерен совершить государственный переворот. (Он уточнил свои планы относительно Шнейдера — его предполагалось похитить; с генералом Валенсуелой он встречался минимум один раз; дату переворота он несколько отсрочил.)
«История моей жизни» – это эпизоды из жизни легендарной Дины Верни (1919–2009), которые она рассказала писателю и режиссеру Алену Жоберу. Слово «эпизоды» не в полной мере описывает богатую событиями жизнь Верни – «приключения» будет куда более подходящим определением. Поэтому и эта книга скорее напоминает авантюрный роман, нежели классическую автобиографию. Так кем же все-таки была Дина Верни? В юном возрасте она стала музой великого французского скульптора Аристида Майоля, а десятилетия спустя основала Музей Майоля в Париже и пожертвовала Франции восемнадцать его скульптур, которые сегодня выставлены в Саду Тюильри.
Крайне субъективное восприятие устройства, функционирования и принципов любого государственного аппарата, а также принципов и мотиваций подавляющего большинства госаппаратчиков. Чрезвычайно теоретичное представление о том, как можно взаимодействовать или противостоять госаппарату. Беспредметные рассуждения о роли и влиянии общества и общественности на экономику и государство.
Прошло сто лет с тех пор, как многие корейцы, гонимые нищетой и бесправием, стали покидать свою страну и селиться в России, на просторах Дальневосточного края. Истории корейцев, для которых Россия стала второй родиной, и посвящена настоящая работа. Книга состоит из двух частей. В первой части показаны причины переселения корейцев, их экономическое и правовое положение в России, участие корейских трудящихся в революционном движении против царизма и японских колонизаторов. Во второй части освещаются вопросы истории борьбы корейцев Дальнего Востока совместно с русскими трудящимися за установление Советской власти, их участие в строительстве социализма в Советском Союзе.
Всякая система имеет возможность развиваться или хотя бы выживать, если её ресурсные возможности выше или хотя бы равны давлению среды. Недостаток ресурсных возможностей должно компенсировать повышением качества управления. — Правило ДОТУ. Однако, есть предел ресурсных возможностей и, соответственно, есть предел возможностей повышения качества управления этими ресурсными возможностями для того, чтобы обеспечить развитие или хотя бы выживание системы. По отношению к государству это означает, что есть некий нижний предел ресурсных возможностей народа (количество населения, наука и образование, промышленное производство, продуктовая безопасность, вооружённые силы), образовавшего государство, ниже которого государство, его суверенитет становятся невозможным.
Когда отгремели последние залпы Второй мировой войны, союзники – США, Великобритания и СССР – сполна воспользовались материальным и интеллектуальным наследием нацистской Германии. И это относится не только к вывозу трофейной техники или конструкторов ракет и новейших образцов оружия. Послевоенный мир использовал и другие достижения Третьего рейха, в частности – наработки в области агитации и пропаганды. Ведь это именно новаторство фашистских бонз в области пропаганды позволило им не просто удержать население Германии в подчинении, но и внушить немцам экзальтированную любовь и преданность к своим фюрерам и ненависть к «врагам рейха».
Очередная книга известного российского предпринимателя и политика, бывшего главного редактора журнала «Америка» Константина Борового описывает события 1999 года, когда за два года до теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке он получил информацию о подготовке этого теракта и передал ее посольству США в Москве, а затем и руководству ФБР в США.
