Заговорщики в Кремле: от Андропова до Горбачева - [8]

Переговоры, предложенные Андроповым, начались на следующий день и проходили на советской военной базе Токол на острове Чепель, пока в полночь в комнату не ворвались агенты КГБ и не арестовали венгерскую делегацию. Ее руководитель, герой Венгерской революции генерал Пал Малетер был казнен.

Спустя четверть века Бела Кирали вспоминает фальшивую улыбку Андропова и его холодные серо-голубые глаза, их гипнотическую силу. Сейчас он считает: это были глаза инквизитора. “Вы мгновенно схватывали, что он мог с одинаковым успехом и улыбаться вам и уничтожать вас".

— Тем не менее, — сообщает Кирали, — Андропов проявил значительное мужество, появившись в здании парламента, в кабинете венгерского премьера, в то самое время, когда советские войска продвигались в глубь страны. Он находился в страшной опасности. С ним могли расправиться прямо на улице самосудом.

И вот перед нами был этот человек, Андропов, — с горечью вспоминает генерал, — который прекрасно понимал, что происходит на самом деле. Однако до последнего момента он прикидывался передо мной, перед премьер-министром и другими, что дела идут как обычно, как положено. Даже пираты, перед тем как атаковать чужой корабль, выбрасывают черный флаг. Андропов был сплошной цинизм и расчет. Андропов для венгров — символ террора, который последовал за советским вторжением. Он сделал Венгрию безмолвной — как кладбище. Он депортировал тысячи венгров в Россию и отправил на виселицу сотни беззащитных юнцов.

— Андропов производил впечатление сторонника реформ, — вспоминает полковник Копачи, тогдашний шеф будапештской полиции, которого Андропов знал по приемам в советском посольстве и с женой которого танцевал. — Он часто улыбался, у него всегда находились льстивые слова для реформаторов, и нам было трудно уразуметь, действовал ли он только согласно инструкциям или по личному почину. Он был, несомненно, человек благовоспитанный и располагающий к себе. Вместо того чтобы приказывать сделать то или это, как действовал его предшественник, Андропов всегда “ советовал “ или “рекомендовал". Но я неизменно чувствовал в нем что-то холодное и непроницаемое. Казалось, что его глаза меняли окраску, и было в этих глазах ледяное пламя, скрытое за стеклами очков.

Последняя встреча Шандора Копачи с Юрием Андроповым произошла в последний день Венгерской революции. Когда вместе с женой Копачи торопился в югославское посольство, где надеялся получить политическое убежище, его задержали прямо на улице агенты КГБ и доставили в советское посольство. Андропов встретил их радушно и приветливо, объяснил, что Янаш Кадар, который сейчас формирует новое правительство, хочет видеть полковника Копачи. Тот поверил давнему знакомому, однако советская бронемашина доставила его не к Кадару, а в тюрьму, из которой он вышел только спустя 7 лет — в 1963 году, по общей амнистии. На всю жизнь запомнил Копачи, как Андропов стоял на верхней площадке лестницы, улыбался ему и махал на прощание рукой.

Георг Хелтей, заместитель министра иностранных дел в правительстве Надя, отмечая ум и хладнокровие Андропова, считает, что советский посол “являлся высшей инстанцией, выносившей решения, кто именно и сколько людей должно быть казнено“.

— Я уверен, что ему был дана абсолютная власть расправляться с революционерами, так что царство террора в Венгрии было царством террора Юрия Андропова. Оно связано с его именем навеки… И почти все венгры, которым пришлось во время революции встречаться с кремлевским гауляйтером, вспоминают по этому поводу такой исторический эпизод.

В 1544 году турецкий султан Сулейман пригласил к ужину венгерского дворянина. Гость не очень доверял хозяину и несколько раз вставал из-за стола, чтобы отправиться домой. Но каждый раз султан, улыбаясь, настаивал, чтобы венгр остался. “Ведь вы еще не отведали черного супа“, — повторял он, имея в виду кофе. Когда “черный суп“ был наконец подан, янычары набросились на венгра и заковали его в цепи. С тех пор “черный суп“ стал в венгерском языке идиомой, обозначающей самое черное коварство и предательство.

Глава вторая. СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ — КГБ

— А разве не все укротители так поступают?

— Далеко не все: у них есть две школы или методы: дикая — Wilde Dressur, вот этим манером — огнем и железом, и ручная — Zahme Dressur, по которой не только не полагается стрелять, но даже бичом только по воздуху хлопают для одной видимости, а между тем результаты достигаются самые блистательные: и звери слушаются, как шелковые, и в публике полное спокойствие и благодушие.

Николай Лесков. Административная грация (Zahme Dressur… в жандармской аранжировке). 1893

Вот особенность политической карьеры Андропова, которая предопределила ее наступательный и триумфальный характер: меняя посты, он не менял, а только расширял свои прежние функции. Его политический маршрут в последние 30 лет, начиная с венгерского назначения, был, по сути, расширением служебных обязанностей, пока, наконец, он не достиг поста, который является конечной точкой этого движения: дальнейшая служебная экспансия возможна теперь для Андропова только путем территориальной экспансии советской империи.