Заговорщики в Кремле: от Андропова до Горбачева - [32]
Самые худшие опасения Брежнева относительно Шеварднадзе и его брутальных полицейских методов подтвердились. Крайние меры и непрерывно-экспериментальный стиль уничтожили взаимный договор Кремля с республиканскими сатрапами, основанный на уклончивом компромиссе, взаимных льготах, взаимообмане и благодаря этому — относительной стабильности. Андропову стоило неимоверных усилий убедить Брежнева — и не только Брежнева, все Политбюро — продолжить грузинский эксперимент. Его аргументы нетрудно восстановить. Из пенсионно-опального одиночества опять вызвана тень бывшего грузинского лидера Мжаванадзе, живущего вдовцом при живой жене, и он, с его волюнтаристским управлением и многолетней практикой потакания коррупции, взяточничеству, частнособственническим инстинктам и националистическим чаяниям, объявлен ответственным за все нынешние невзгоды, противоречия и идейные отклонения. Применив психологический нажим, Андропов переключил сомнения и опасения Генсека, вызванные взрывчатой в полном смысле слова ситуацией в Грузии, в негодование на те подрывные, националистически настроенные элементы с мелкобуржуазным сознанием, которые сознательно препятствуют интернационалисту и ревнителю советской империи Эдуарду Шеварднадзе. А ему Андропов, согласно распространенным в грузинской столице слухам, посоветовал, дабы снять с себя подозрения, выступить на XXV съезде партии в Москве с особо эффектной верноподданнической речью. “Социалистической по содержанию и национальной по форме“, — пошутил Андропов, воспользовавшись расхожей формулой имперско-коммунистической терминологии.
Вспомним: тот же совет Андропов через несколько лет даст другому республиканскому протеже — Гейдару Алиеву, и тот немедленно его исполнит на следующем, XXVI съезде, многократно превысив союзную норму лести кремлевскому вождю. С Шеварднадзе произошло иначе. Усластив слух Брежнева, он вызвал бурю возмущения у себя на родине. С трибуны московского съезда во всеуслышание заявил, что для Грузии солнце восходит не на востоке, как для всего мира, а на севере — в России. Один из близких приятелей Шеварднадзе, облаченный высокими партийными и государственными полномочиями, рассказывал нам, что схватился за голову, услышав по радио рабскую, угодливую метафору, которая получила в Грузии слишком чувствительную акустику, больно задела национальные чувства и разорвалась в сердцах гордых грузин наподобие бомб, время от времени взрываемых ими в центре своей столицы.
Дальнейшее правление Шеварднадзе отмечено чертами инерции и пассивности. У его соотечественников создалось впечатление, что он задержался на своем посту. Не убитый из-за угла, не снятый с должности, не умерший от разрыва сердца, Шеварднадзе делал по инерции то, что совсем недавно — по вдохновению. Очевидно, он и сам понимал причину неудачи. Ведь тот подпольный капитализм, на борьбу с которым он бросил всю свою энергию и неутомимое изобретательство, нелегальные предприятия Грузии — от завода вин до торговли из-под прилавка — восполняли государственные проблемы: немощь государства способствовала частной инициативе. Шеварднадзе пытался обнаружить корень зла, но оказался дурным врачом — вместо гнилого зуба рвал вполне здоровый, хоть и выросший в неположенном месте, на нелегальных основаниях. Вины грузинского секретаря тут, по-видимому, все-таки не было. Гнилой зуб у Грузии общий с Россией, и никто не позволил бы его вырвать: тбилисский сатрап связан по рукам и ногам централизованным управлением — вялостью, бездействием, параличом московской администрации. Короче, Шеварднадзе так и не удалось заменить в республике законы джунглей на бюрократические циркуляры.
Да и Андропов, в который уже раз сослужил грузинскому протеже дурную службу. С самого полицейского переворота в Грузии он настаивал на ускоренной русификации республики. Отчасти делал это в угоду Брежневу, который относился к Шеварднадзе настороженно, — отчасти — потому, что сам был убежденный “имперец“ и предрассудки и претензии малых наций считал злом, подлежащим искоренению. К тому же он прямо налагал на Грузию азербайджанский образчик, где марксистско-ленинская пропаганда и настойчивая русификация, проводимая полицейскими методами, не вызывали до поры до времени ни поджогов правительственных зданий, ни массовых демонстраций. И когда Андропов — через Шеварднадзе — предложил Грузии азербайджанскую модель насильственной русификации, в этом опять сказался порок его непреклонного имперского мышления. Азербайджанский язык оригинального арабского письма был переведен в 1925 году на латинский алфавит, а в 1939 году — на кириллицу и после таких радикальных операций несколько утратил национальную выразительность. Решившись на полную дискриминацию Грузии, Андропов по чистому невежеству даже не догадывался, что оказался последним в длинном ряду завоевателей, безуспешно пытавшихся одолеть или хотя бы повлиять на грузинский язык. Впереди него были византийские императоры, персидские шахи, хазарские и арабские калифы, турецкие султаны и монгольские ханы.
Короче, в марте 1978 года, в самый разгар националистических страстей в Грузии, Андропов приказал Шеварднадзе опустить в черновом варианте грузинской Конституции пункт, декларирующий национальный язык государственным языком республики. На фоне Грузии это был очень грубый, вульгарный ляпсус — типичная уловка политического интригана, не знающего реального положения вещей. Так велика его слепота к окрестному миру и так безгранично имперское презрение к национальной проблематике в одной из вассальных республик, что он действительно рассчитывал, будто грузины не заметят столь незначительного упущения в Конституции, законодательно превращающего Грузию в российскую колонию.
Владимир Соловьев близко знал Иосифа Бродского с ленинградских времен. Этот том – итог полувековой мемуарно-исследовательской работы, когда автором были написаны десятки статей, эссе и книг о Бродском, – выявляет пронзительно-болевой камертон его жизни и судьбы.Не триумф, а трагедия, которая достигла крещендо в поэзии. Эта юбилейно-антиюбилейная книга – к 75-летию великого трагического поэта нашей эпохи – дает исчерпывающий портрет Бродского и одновременно ключ к загадкам и тайнам его творчества.Хотя на обложке и титуле стоит имя одного ее автора, она немыслима без Елены Клепиковой – на всех этапах создания книги, а не только в главах, лично ею написанных.
Эрик Кристи. ПОЛИЦЕЙСКИЕ ПУЛИ «Я попытался представить себе страшную смерть Мартана. Сколько секунд понадобилось убийцам? Успел ли он увидеть их, сказать им что-нибудь? А может, он им угрожал? Успел ли он выхватить револьвер из кобуры? Мучился ли перед смертью?» Роберт Бруттер. НАСЛЕДСТВО ПО ЗАКАЗУ «При входе в супермаркет столпилось довольно много народу. Машинально пропустив вперети себя пожилую даму с внучкой, девушка прошла в зверь магазина. Вдруг она почувствовала, как кто-то легко прикоснулся к ее спине.
Герои этой книги — Владимир Высоцкий и его современники: Окуджава, Тарковский, Шукшин, Бродский, Довлатов, Эфрос, Слуцкий, Искандер, Мориц, Евтушенко, Вознесенский. Владимир Соловьев — их младший современник — в своей новой книге создает мемуарно-аналитический портрет всего шестидесятничества как культурного, политического и исторического явления. Сам автор называет свой стиль «голографическим описанием»: многоаспектность, взгляд с разных точек зрения, сочетание научного и художественного подхода помогают создать объемный, подлинный, неоднозначный портрет любимых нами легендарных людей.
Когда амбициозный Дональд Трамп, впрямь как черт из табакерки, выскочил на политическую сцену Америки и заявил о своих новых амбициях стать президентом США, никто всерьез не воспринял его в оном качестве – в качестве претендента на высший должностной пост на планете, а его заявку – исключительно в качестве очередной экстраваганзы миллиардера-эксцентрика.Эта актуальная аналитическая книга от инсайдеров политической жизни США дает казус Трампа и нынешнюю борьбу за Белый дом в контексте современной американской истории, явной и тайной, с ее главными фигурантами – президентами и кандидатами в президенты.
Николай Афанасьевич Сотников (1900–1978) прожил большую и творчески насыщенную жизнь. Издательский редактор, газетный журналист, редактор и киносценарист киностудии «Леннаучфильм», ответственный секретарь Совета по драматургии Союза писателей России – все эти должности обогатили творческий опыт писателя, расширили диапазон его творческих интересов. В жизни ему посчастливилось знать выдающихся деятелей литературы, искусства и науки, поведать о них современным читателям и зрителям.Данный мемориальный сборник представляет из себя как бы книги в одной книге: это документальные повествования о знаменитом французском шансонье Пьере Дегейтере, о династии дрессировщиков Дуровых, о выдающемся учёном Н.
К выходу самой громкой сериальной премьеры этого года! Спустя 25 лет Твин Пикс раскрывает секреты: история создания сериала из первых уст, эксклюзивные кадры, интервью с Дэвидом Линчем и исполнителями главных ролей сериала.Кто же все-таки убил Лору Палмер? Знали ли сами актеры ответ на этот вопрос? Что означает белая лошадь? Кто такой карлик? И что же все-таки в красной комнате?Эта книга – ключ от комнаты. Не красной, а той, где все герои сериала сидят и беседуют о самом главном. И вот на ваших глазах начинает формироваться история Твин Пикс.
Речь в книге идет о том, что уровень развития страны и особенности жизни в ней определяются законами государства и его экономической и социальной политикой. На примере Финляндии показано, как за семь столетий жизни при разных законах возникла огромная разница между Россией и Финляндией. И это совершенно закономерно. Приведены примеры различий. Дана полезная информация о Финляндии. Есть информация для туристов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.