Заговорщики в Кремле: от Андропова до Горбачева - [141]

Судя по воспоминаниям ставропольцев, Горбачев правил в своем крае круто, как настоящий “хозяин" — без малейших признаков партийного демократизма по отношению к подчиненным, который позднее, когда он станет вождем, будет ему ретроспективно приписан. В разговоре с рядовыми коммунистами он сходу переходил на “ты", был с ними резок, нередко груб. Когда Горбачев завел себе постоянного телохранителя, этот телохранитель, по сталинскому рецепту, был также горбачевским двойником. Бывший ставропольский тракторист-механик из Сухо-Буйволинского лесничества Николай Шаталов в своих воспоминаниях описывает это несколько детективное “явление Горбачева" народу, которое ему пришлось наблюдать дважды. Шаталов был уволен за критику начальника на партсобрании и в июне 1972 года получил повестку явиться в Ставропольский крайком партии. После двойной проверки документов он был введен инструктором крайкома в огромный кабинет на третьем этаже, где сидел старый человек с обрюзглым, бульдожьим лицом и колкими глазами профессионального сыщика, — скорее всего, один из заместителей Горбачева. В присутствии Шаталова оба аппаратчика заговорили о нем в третьем лице, как будто его радом не было:

“Если бы он посмел так сказать в сталинские времена, его давно бы уже ухлопнули", — заметил крайкомовский инструктор.

“Скажите это Михаилу Сергеевичу. У меня нет охоты разговаривать с таким типом. Раньше мы с такими не церемонились", — мечтательно закончил человек с бульдожьим лицом.

В это время дверь распахнулась, и в кабинет один за другим вошли два атлетически сложенных и одинаково одетых человека. Оба в серых костюмах, в белых рубашках и с одинаковыми галстуками, даже рост их — выше среднего — был равным, и одинаковыми были туфли, черные и сверкающие.

“Я Горбачев, — сказал один из двойников, — а вы Шаталов? Ша-та-лов? — полувопросительно и по слогам выговорил он. — …Партия во всем и всегда приветствовала самокритику, но ты перешел грань допустимого. Тебя нужно выбросить из партии к чертовой матери…".

После окончания разговора, который был перенесен на заседание бюро, Горбачев “как зашел в кабинет, так и покинул его вместе с охраняющим его двойником". И на заседание бюро Горбачев, явившись “опять-таки со своим двойником-телохранителем", повел обсуждение поведения Шаталова круто и грубо, с обычным для него переключением критики в разряд антисоветской деятельности:

“На пятьдесят пятом году советской власти мы вынуждены заниматься антисоветчиками…".

Одиссея колхозного правдоискателя происходила в период детанта, а потому окончилась для него благополучно: он избежал тюрьмы и сейчас проживает в США.

Что касается постоянной личной охраны у ставропольского секретаря Горбачева, это вовсе не было в те времена обычаем областных секретарей: достоверно известно, например, что у краснодарского секретаря Медунова, соседа по области и соперника Горбачева, не было не только двойника, но и постоянного телохранителя — во всяком случае на людях он с ним не показывался.

Другую историю о горбачевском секретарстве в Ставропольском крае мы знаем со слов человека, который до сих пор живет в СССР, поэтому обозначим его условными инициалами — “В.К.“.

В.К., старый партиец и ветеран войны, жил тогда в Кисловодске, знаменитом своими минеральными источниками и грязевыми ваннами. В.К. страдал болезнью почек и никак не мог попасть в местный санаторий с водолечебницами, хотя врач прописал ему именно этот курс терапии. Лучшие санатории Кисловодска обслуживали партийных руководителей. Кисловодское начальство на все его просьбы и жалобы отвечало иронически: “Ишь, чего захотел"! Тогда В.К., нацепив на грудь полученные им во время войны ордена и медали, отправился искать правды в Ставрополь у первого секретаря.

Вначале Горбачев не желал его вовсе принять, упорно отсылая обратно в Кисловодск, но В.К. пригрозил секретарше, что в случае горбачевского отказа, он поедет жаловаться в Москву, где у него действительно был знакомый генерал, с которым он вместе воевал. Угроза подействовала, Горбачев его принял.

В.К. увидел перед собой человека сравнительно молодого, но уже, как выразился В.К., “законченного бюрократа". Горбачев не помог В.К. достать путевку, зато доступно, честно и терпеливо объяснил ему, что есть санатории для простых людей и есть для заслуженных, государственных работников, и что разделение это правильное. “Двух мнений здесь быть не может", — всадил Горбачев свою любимую поговорку. Более того, сказал Горбачев, сам он в эти лучшие по качеству лечения санатории попасть тоже не может, ибо “еще не дорос". На прощание Горбачев посоветовал возмущенному В.К. поутихнуть и свою правдоискательную деятельность прекратить — “а то как бы чего не вышло, мы здесь, в Ставрополе, на ваши медали не посмотрим".

Даже внешне будущий вождь начал к этому времени меняться, сильно располнел, в то время как при Кулакове его помнят худым, энергичным и расторопным.

Что же касается минеральных источников Ставропольщины, то именно они, а не богатые земли и не редкостные травы, на которых настаивают туземную водку, были главным источником политических дивидентов партийного руководителя края.