Заговорщики. Книга 2 - [36]

— У нас всегда есть свежие ти-эн-ши.

Усевшись в коляске, Паркер проковырял дырочку в обёртке и достал одно печенье. Взгляд американца машинально отмечал движение мускулов на икрах рикши, но его мысли были сосредоточены на маслянистом тесте, которое разминалось по нёбу, как нежный крем.

Приятное ощущение во рту вернуло Паркера к приятным мыслям. Он ел и думал о том, что, может быть, не так уж далёк день, когда он вместо очередного донесения пошлёт в Вашингтон заявление об уходе со службы. Ещё две-три сделки с рисом — и он будет богат и независим.

До сих пор он ограничивался импортом риса, но теперь намерен расширить свои операции и в обмен на ввезённый китайцам рис вывозить их опиум. Знающие люди уверили его, что при некоторой ловкости опиум можно тут купить вдвое дешевле, чем у англичан, вывозящих его из своих колоний. Правда, ввоз этого зелья в Штаты запрещён законом, но Паркер уже знает путь, по которому следует итти, чтобы не испытать затруднений. Все необходимые адреса у него в кармане: англичанин — главный инспектор шанхайской таможни, инспектор таможни в Сан-Франциско, скупщики контрабанды…

Сейчас он огорошит Баркли, разыгрывающего недотрогу: Паркеру сказали наверняка, что генерал занимается опиумом. У него можно получить товар дешевле, чем у кого бы то ни было другого, так как сам он черпает его из запасов, конфискованных у китайцев. Интересно, какую цену назовёт Баркли? Или попытается корчить святую невинность?

Когда Паркер вошёл в кабинет генерала Баркли, там шло заседание. Баркли кивком указал ему свободное кресло. Паркер тихонько уселся и, казалось, весь ушёл в пережёвывание своего печенья.

Коробка была почти пуста, когда офицеры, наконец, ушли.

Генерал сам затворил за ними дверь и остановился перед Паркером.

— У вас завелись от меня секреты…

Это было сказано так, что Паркер не сразу понял: вопрос это или утверждение. Неужели старик пронюхал про его рисовые комбинации?.. Впрочем, какое кому дело до его частной жизни!

Чтобы дать себе время подумать, Паркер стал не спеша щелчками сбивать с рукава крошки печенья. Потом, не глядя на генерала, пустил пробный шар.

— Задание было так секретно, что… — он не договорил и выразительно пожал плечами.

Генерал с досадой ударил костяшками пальцев по столу.

— К чертям, Паркер! Можете им сообщить, что в расположении моей армии…

Паркер посмотрел на него исподлобья.

— В том-то и дело, сэр, что ваша армия тут ни при чем.

— Что вы болтаете! Не хотите же вы передавать китайским куклам то, что скрываете от меня?

— Стань я докладывать свои дела вам, вы неизбежно должны были бы за них и отвечать. Оставьте это нам.

— Пока вы не навяжете мне какого-нибудь сюрприза?

— Я не рождественский дед, сэр.

— Можете бросить игру в жмурки! Мои ребята уже донесли мне.

Баркли на минуту замолк, но, видя, что Паркер остался спокоен, закончил:

— Вы отправили самолёт в Монголию. Куда и зачем?

— Меня взгреют, если хозяева узнают, что я проговорился.

— Мне?

— Даже вам.

— Выкладывайте все начистоту или…

Паркер вопросительно посмотрел на генерала.

Тот снова стукнул пальцами по столу и решительно закончил:

— …или я пошлю вас ко всем чертям!

— Разрешите мне так и донести?

— Хоть господу-богу.

— Слушаю, сэр.

— Без шума приехали, так же неслышно и уберётесь.

— Слушаю, сэр, — невозмутимо ответил Паркер.

А Баркли крикнул:

— Притом сегодня же!.. Мой характер вы знаете.

— Видите ли… план носит у нас условное название: «Будда». Он очень прост: когда придёт приказ, я должен послать в эфир музыкальную программу «Джонни хочет веселиться».

Баркли сидел за столом, сложив руки на груди, и следил за каждым движением губ Паркера. Когда тот замолчал, у Баркли вырвалось нетерпеливо:

— Ну, ну?!

— По первому сигналу мой человек в Монголии выкладывает знаки для посадки самолёта. Пункт заметён по очень характерным развалинам монастыря… — И Паркер в общих чертах изложил суть поручения, возложенного на Хараду и Бельца.

— В какой стадии все это дело? — спросил Баркли.

— Человек в Монголию отправлен. Его повёз Бельц.

— Немец?

— Да.

— Он уже вернулся?

— Нет.

— Значит… авария?.. Не думаете же вы, что присутствие немца — залог успеха операции?

Теперь в голосе Баркли зазвучала нескрываемая насмешка. Паркеру даже показалось, что Баркли рад его неудаче. Поэтому он сказал с особенной небрежностью, которую мог себе позволить человек независимого положения:

— В таких случаях осечек не дают, сэр.

— У нас с вами разное понятие об осечках, Паркер.

Словно поясняя то, что генерал должен был бы понять сам, Паркер сказал:

— Если у них произошла вынужденная посадка или что-нибудь в этом роде, немец не попадёт к монголам живым.

— Вы слишком высокого мнения о немцах, Паркер, — возразил генерал. — Бельц не станет пускать себе пулю в лоб.

— Зато с ним есть другой человек, который…

— Кого повёз Бельц?!

— Вполне опытного японца.

— Безрассудно было рисковать им, спаривая его с немцем.

— Не мог же я доверить такое дело китайскому лётчику, сэр. В глазах каждого из них мне чудится насмешка.

— Сказали бы мне во-время, и я дал бы вам сколько угодно японских пилотов.

— В жизни не встречал японца — хорошего лётчика, — усмехнулся Паркер.