Заговор Высокомерных - [22]

Мила задумалась. Как она уже успела выяснить, у Оливье Шарлеруа мог быть лишь один родственник, живший в России в начале прошлого века. Это граф Алексей Волговский. Других Волговских подходящего возраста в архиве она не нашла. А вот вышеупомянутый граф – персона занятная. Участник Отечественной войны. За какой-нибудь подвиг, вероятно, и был удостоен высокой награды. Но в 1918 году Волговский покинул Россию. Скорее всего, он поддерживал императора и был на стороне белых.

Ладно, на сегодня хватит, а то так мозг закипит. Журналистка открыла документ с рекламной статьей. Недавно она нашла через коллегу из другого издания подработку в виде копирайтинга, и вот первый заказ – материал для интернет-магазина по продаже плетеной мебели из ротанга. Писать «халтуру» приходилось в рабочее время, потому что дома Ванька этим заняться не даст. А ночью трудно сосредоточиться. Мила и так стала плохо спать из-за проблем в семье.

Про свой телефон молодая женщина вспомнила уже после обеда. Редактор так его и не вернул. Пришлось идти в кабинет начальства самой.

Она встала, и уже у двери оглянулась к Илье.

– Да, и еще что касается Доронина. Надеюсь, ты не думаешь, что мне эта должность досталась по блату и за какие-нибудь, гм, заслуги?

Тот засмеялся.

– Нет, конечно! Вообще это было ожидаемо. А на счет «заслуг»… Я видел бабу Доронина. Он с нее пылинки сдувает. Такая фифа! Вряд ли его кто-то еще интересует.

– Ну, спасибо.

– Да я не в том смысле, что ты хуже!

– Я поняла. Говорю, спасибо, что не думаешь так.

– Что с тобой? – встревожилась при виде Кирилла Мила.

А повод для волнения действительно имелся. Тот был белее мела, неподвижно сидел за столом, и тупо смотрел в одну точку.

– Ничего. Просто, кажется, переутомился. Не обращай внимания, – словно очнувшись, произнес он глухо.

Миле показалось, что на нем лица нет. Точнее оно было каким-то серым и безжизненным. Так обычно выглядят люди, потерявшие близких.

– С тобой действительно все хорошо? Нормально себя чувствуешь? – на всякий случай спросила молодая женщина.

Вдруг с отцом что-то? Кирилл словно не слышал ничего. Не ответил, весь погруженный в себя. Что там у него могло случиться всего за несколько часов? Миле некогда было об этом думать. Еще пару коротких статей нужно сделать. Ведь на вознаграждение от Шарлеруа теперь рассчитывать не приходилось, а сына кормить и одевать нужно было. Олег, конечно, без помощи не оставит, но… Вспомнила о муже, и захотелось швырнуть что-то тяжелое об стену.

– Если все хорошо, то я пошла работать, – не очень уверенно произнесла она и двинулась к выходу, почему-то ожидая, что он ее остановит.

Внутреннее чувство не подвело.

– Cтой… Откуда у тебя это видео?

Милу будто пронзила молния. Она приросла к месту. Внутри похолодело. Черт! Как же подставила Лисневскую!

… В этот самый момент Дарья сидела напротив Олега в комнате отдыха офиса его фирмы. Опустив глаза, теребила в руках бумажный носовой платок. Лалин пододвинул к ней еще целую пачку таких же с запахом лаванды.

Куда подевалась вся ее беззаботная веселость и раскованность? Лисневскую словно подменили. Олег за все время их знакомства никогда не видел ее такой. Даже перед творческими конкурсами в музыкальной школе она совершенно не волновалась. Однажды он должен был аккомпанировать ей во время отчетного концерта. Но перед ее выходом на сцену у старого пианино случилась поломка молоточкового керна. Причиной послужил чересчур сильный удар по струнам предыдущего пианиста. Тогда Дашка не растерялась и на весь зал городского ДК в три тысячи мест запела а капелла «Текстильный городок» 17. Судьи едва не оглохли от ее чистого звонкого голоса и чудом не онемели от восторга. Словно по команде в голове Олега зазвучало давно знакомое:

Подмосковный городок,

Липы желтые в рядок;

Подпевает электричке

Ткацкой фабрики гудок.

Городок наш – ничего,

Населенье таково:

Незамужние ткачихи

Составляют большинство.

В общежитии девчат

Фотокарточки висят,

Дремлют ленты на гитарах,

И будильники стучат…

– Понимаешь, Лалин, ты у меня один настоящий друг. Я только тебе могу доверять, – прервал воспоминания прозвучавший уже в реальности голос Дарьи. – Помнишь этот наш прикол со времен музыкалки про «пианину»?

– Из мультфильма? – и Олег процитировал, забавно шепелявя: «Стану царем – первым делом… так, что первым делом? А, пианину куплю! А то что это за жизнь, без пианины?» 18

Молодая женщина, теперь уже смеясь, осторожно промокнула салфеткой глаза, чтобы не размазать макияж.

– Только ты мне зубы не заговаривай. Ты вообще в курсе, что это не украшение? – испытывающее поглядел на нее мужчина и кивнул в сторону лежавшего в центре журнального столика синего футляра.

– Конечно. Это орден Святого апостола Андрея Первозванного. Андрей мне его отдал, – бесстрастно ответила Дарья и совсем не аристократично шмыгнула носом.

– Отдал? – недоверчиво уставился на нее Лалин. – В каком смысле? Вот так просто подарил тебе вещицу стоимостью пять миллионов долларов?

Она кивнула. Лалин не верил в такую щедрость. Она явно темнила. Слишком наивно звучало это «отдал», по-детски. Когда ребенок что-то сломал и говорит, что оно само или оно так и было, он при этом выглядит так же, как сейчас Лисневская.