Заговор Тома Сойера - [21]

И мы припустили во все лопатки. Том опять повеселел, приободрился, а я рад был, что мне в голову пришла эта мысль, хоть я в неё не особо верил. Скорей уж они ушли в Иллинойс, как Том сказал. Он и сам поймёт, как только придёт в себя, и тогда мы вернёмся домой. А если тот парень и вправду сильно ушиб ногу, то через денёк-другой появятся новые следы - и не так уж далеко в лесу.

На полубаке было темно хоть глаз выколи, и я споткнулся о кого-то, а он как заорёт:

- Что ты, чёрт побери, тут делаешь? - Да как схватит меня за ногу!

Я был ни жив ни мёртв от страха и начал хныкать - ведь я узнал голос Короля! А ещё один голос отвечает:

- Да это же просто мальчишка, старый ты боров! Он не нарочно! Нет у тебя жалости к людям и никогда не было!

Господи помилуй, да это же Герцог!

Ну, думаю, вот я и попался!

Тут Король и говорит:

- Выходит, ты мальчик? Так бы сразу и сказал! А я уж подумал, корова. Что ты здесь делаешь? Откуда ты? Как тебя зовут?

Я, разумеется, отвечать не хочу, но чую, что придётся. Постарался изменить голос:

- Билл Парсонс, сэр.

- Боже праведный! - Герцог привстал и заглянул мне в лицо. - Ты-то как здесь очутился, Гек Финн?

Язык у него заплетался - наверное, Герцог был пьяный. Но это как раз к лучшему, пьяный Герцог куда добрее трезвого. Ну, думаю, теперь никак не отвертишься: придётся им всё рассказать. И раз уж меня застали врасплох, стал рассказывать очень осторожно и, ясное дело, наврал с три короба. А когда закончил, они только фыркнули, и Герцог говорит:

- А теперь для разнообразия расскажи нам хоть чуточку правды.

Я опять начал заливать, но Герцог меня оборвал и говорит:

- Подожди, Гекльберри, лучше я тебе помогу.

Ну, думаю, теперь мне несдобровать! Герцог - он хитрый, сейчас начнёт расспрашивать и вытянет из меня всю правду. Я, конечно, знал все его штуки и очень боялся. Тогда, в Арканзасе, когда я дал Джиму сбежать, Королю с Герцогом пришлось здорово раскошелиться, а теперь я у них в руках. Они от меня не отстанут, пока не узнают, где Джим, - это уж точно. Герцог начал, а вслед за ним и Король стал соваться с вопросами, а Герцог ему: замолчи, ты ни черта не соображаешь и только всё портишь! Король рассердился.

Ну и пришлось выложить им всю правду: Джим в тюрьме, здесь у нас в городе.

- За что?

Как только Герцог спросил, мне сразу стало ясно, что делать. Если есть надежда, что Джима оправдают, они принесут свои фальшивые бумаги, увезут его на Юг, а там продадут. Но если я им дам понять, что Джима повесят и от петли ему не уйти, то они не станут с ним возиться и мы от них избавимся. Я рад был, что до такого додумался, и решил: свалю-ка я убийство на Джима, да так, чтоб они не сомневались.

- За что? - спрашивает Герцог.

- За убийство, - говорю как ни в чём не бывало.

- Тысяча чертей!

- Да, - говорю, - он убил, и было за что. Это точно он, как пить дать.

- Вот жалость-то какая - он ведь на самом деле вовсе не плохой негр. Но откуда ты знаешь, что это он?

- Потому что старый капитан Хейнс с Баком Фишером его поймали прямо на месте преступления. Он ударил работорговца по голове его же собственным мушкетом, споткнулся о тело, упал и только стал подниматься - а они тут как тут. Было темно, но они были неподалёку и услыхали шум. Уж лучше бы они были где-нибудь ещё. Если бы Джим не упал, он бы, наверно, сумел удрать.

- Вот беда-то какая. Так что, работорговец и вправду умер?

- Мертвее не бывает, сегодня после обеда похоронили.

- Жуть! А Джим сознался?

- Нет. Только говорит, что негру бесполезно оправдываться, если против него двое белых.

- Это верно, не так ли, ваше величество?

- Да, так и есть - негру выше головы не прыгнуть.

- А может, это не он убил? Не было ли вокруг подозрительных личностей?

- Нет, никого.

- Точно?

- Точно. А если б даже и были, где у них мотив? Не станут же они убивать человека просто так, от нечего делать?

- Не станут. Но может, и у Джима мотива не было?

- Был, ваша светлость, в том-то вся и штука, что был. Все знают, как этот работорговец однажды поступил с Джимом, а двое слышали, что Джим обещал отомстить ему когда-нибудь. Я-то знаю, что это одни слухи, да что толку? Ведь распускали-то их белые, а Джим - всего-навсего негр.

- Да, плохи у Джима дела.

- Бедняга Джим, он и сам знает. Все говорят, что его повесят, и на его стороне никого нет - ведь он же вольный негр.

Все молчали. Значит, думаю, я им хорошо объяснил - теперь-то они оставят Джима в покое, и нам с Томом никто не будет мешать, и мы найдём тех двоих и выручим Джима из беды. На душе у меня стало хорошо, спокойно. Немного погодя Герцог говорит:

- Я кое-что придумал. Мне нужно с вами переговорить, ваше величество.

Они с Королём отошли в сторонку и стали о чём-то шептаться, а когда вернулись, Герцог говорит:

- Вижу, ты любишь Джима и тебе жаль его. Как, по-твоему, что лучше - если его продадут на Юг или если его повесят?

Глава 8

Такого поворота я не ожидал. Меня будто оглушило. Я не мог понять, к чему он клонит. Не успел я опомниться, а он продолжает:

- Тебе решать. Мы с Королём уже не раз выходили на след Джима и вновь теряли его. Дело в том, что у нас есть ордер на арест Джима - от губернатора штата Кентукки для губернатора штата Миссури и других уполномоченных лиц. Подделка, конечно, но бумага и печати настоящие, и по этому ордеру мы можем схватить Джима где угодно, и никто нам не помешает. Сначала, когда мы шли по этому следу, он привёл нас в Александрию, что за шестьдесят миль к северу отсюда. Мы потеряли его вновь и решили уже отказаться от поисков навсегда. А сегодня сели на этот пароход…