Заговор сил зла - [60]

— Этот человек нам еще не известен. Ты должен найти его, Жергу! Ищи в тавернах, доках и бедных кварталах. Найди мне такую отчаянную голову, которая бы клюнула на заманчивую мысль разбогатеть за одну-единственную ночь.

— Но если он провалится, то выдаст нас.

— Провалится ли он или будет действовать с успехом — ему все равно не жить. Либо его убьют стражники, не дав ему выйти из дворца, либо его ликвидируем мы, когда будем вручать его гонорар.

26

Предвидения Медеса сбылись.

Оказавшийся в изоляции Собек, подавленный сложившейся ситуацией, бился как сокол в клетке, боявшийся никогда не оказаться на свободе. Двери перед ним закрывались одна за другой, и он ощущал, что ему как воздуха не хватает поддержки фараона. Вокруг — даже в рядах стражников — перешептывались: «Дыма без огня не бывает. Возможно, и Собек-Защитник был не без греха. У него было слишком много власти, и он переступил допускаемые законом границы, считая себя неприкосновенным!»

Тот, на кого пало обвинение, не знал, за что хвататься: ни одного подозрения, ни малейшего следа и больше ни одной возможности вести расследование. И вместо того чтобы доказывать свою невиновность, Собек впал в бездеятельность. Во время процесса его, конечно, изваляют в грязи, напридумывают новых обвинений, наговорят, что он был завистлив, резок и честолюбив, а потом приговорят к позорному наказанию.

Перед лицом такой несправедливости ему хотелось бежать из страны. Но он не мог вести себя как трус. Кроме того, бегство лишь утвердит всех в его виновности... Оставалось лишь надеяться на чудо.

Самым страшным ударом — прямо в сердце — стало для Собека разрушение дела, которому он отдал многие годы. Личная охрана царя, подозреваемая в сговоре со своим начальником, была рассредоточена по другим подразделениям и заменена профессиональными военными, не знакомыми с тактикой бандитов. К тому же личное соперничество военачальников, каждый из которых стремился привлечь к себе симпатии визиря, а значит, и обеспечить себе и своим подчиненным повышение по службе, дезорганизовывало патрули, обходы и в целом наблюдение за дворцом.

Собек начинал опасаться худшего.

Икер и мастер-мясник понимали друг друга как нельзя лучше. Юный писец хотя и постигал сложности и ритуальный характер работы своего нового покровителя, все же чувствовал, что никогда не будет способен ее исполнять. Но от него требовали лишь ведения строгой отчетности и скрупулезного учета кусков мяса, каждый из которых должен стать жертвой богу.

Один день в неделю мастер уходил с работы, чтобы присутствовать на церемонии в храме Хатхор вместе со жрицами из Жилища акации, которыми руководила сама царица.

Однажды за обедом, когда оба лакомились внушительным куском филея, Икер осмелился задать мастеру давно мучивший его вопрос:

— Случается ли тебе говорить с царицей?

— Когда она живет в Мемфисе, то сама исполняет ритуалы и не склонна к пустым разговорам.

— Почему ты приписан именно к этим жрицам?

— Я доставляю им силу Сета, которую только они умеют направлять и воссоединять в небесной гармонии с силами добра. Разве ты не знаешь, что Хатхор и Сет вместе обитают в едином существе — в теле фараона? Царица — единственная видит это. Только она способна познать целостность этой двойственности. Созерцая царя, она созидает гармонию. И, создавая ее, она примиряет непримиримое.

Икеру захотелось крикнуть, что Сесострис — тиран, Сет, попирающий ногой Хора! Но он лишь до крови прикусил себе язык.

— Задача царицы Египта тяжела, — проглотив несказанные слова, выдавил из себя Икер.

— Особенно сейчас!

— А что сейчас происходит?

— Царица из-за кризиса увеличила число ритуалов, охраняющих фараона. Начальника стражи Собека обвинили в злоупотреблении властью. Это очень тяжелый удар по фараону, который полностью ему доверял. Визирь улучшает службу безопасности, а на это нужно время.

— Но двери дворца все же не раскрыты всем ветрам!

— Ох, почти! Система, с такой тщательностью отлаженная Собеком, с треском развалилась. Вчера вечером, неся со своим помощником блюдо к царю, я понял, что многие виды проверки больше не действуют.

Для Икера стало настоятельной необходимостью занять место помощника мастера. Разве падение Собека-Защитника не открывало перед ним неожиданные возможности? Он должен действовать!

Вкусив любимой соли, Провозвестник тяжелым взглядом посмотрел на ливанца.

— Что хочет мне сообщить мой дорогой друг?

— У меня отличные новости, господин! Собек-Защитник снят со всех своих должностей. Он, без сомнения, попал в западню, подстроенную ему Медесом, но у меня пока нет прямых тому доказательств. И мне представляется, что не следует дальше расследовать это дело.

— Кто сменил Собека?

— Никто. У него были такие обязанности и такие умения и навыки, что его отстранение пробило настоящую брешь в защите египтян. Визирь пытается залатать ее, но без большого успеха. Итак, защита царя значительно ослаблена.

— Почему Хнум-Хотеп ведет себя так странно?

— В его глазах — а он слишком прямолинеен — исполнение закона важнее любых других доводов. Из слухов мне известно, что у него против Собека собраны веские аргументы.