Заговор - [84]

Мне с первого же выпада удалось легко ранить в плечо одного из нападавших, но дальше дело застопорилось. Мой одр испугался звона клинков, криков и заплясал на месте, мешая правильно вести бой. Однако и противники пока ничего не могли сделать, рубили, как придется, ожидая помощи с тыла. А она уже была в двух шагах. Всадники мчались во весь опор, видимо, рассчитывая опрокинуть нас с гонцом вместе с конями.

Положение складывалось патовое. Вдвоем против шестерых нам было не устоять и минуты. Предвидя столкновение, я, чтобы не оказаться на земле, да еще и придавленным своим «скакуном», в последнее мгновение выпрыгнул из седла и прижался спиной к забору. Троица налетела на нашу группу, и мой конь упал, преграждая им дорогу. Гонец остался в седле, но теперь на него наседали уже втроем и сразу же ранили.

Я бросился вперед, ударил оного из всадников, как и щербатого, в бедро, после чего отскочил на прежнее место. Однако это было пока семечками, теперь нам предстоял настоящий бой, уже не на живот, а на смерть. Смотреть по сторонам было некогда, я стоял наизготовку, рассчитывая только на защиту и контратаки, но тут краем глаза увидел, что к нашим противникам на подмогу скачет еще несколько человек. Это был явный перебор, нам с гонцом вполне хватило бы и наличных.

Раненый гонец оказался прижатым вместе с лошадью к забору, неловко, боком отмахивался от двоих нападавших, а остальные собрались разделаться со мной. Я ждал последнюю в своей жизни атаку, но противники почему-то медлили. Воспользовавшись заминкой, я мельком посмотрел, кто еще собирается свалиться на нашу голову. Те уже приблизились настолько, что стали видны их разгоряченные лица.

Увы, нашим соперникам явно не везло, помощь была близка, но неизвестно кому. Впереди небольшой кавалькады скакал мой вчерашний знакомец, поляк с вислыми, шляхетскими усами. Он был без своей роскошной шапки, которую подарил Фоме. Паны придержали поводья только в последний момент, чтобы не врезаться в запрудивших узкую улицу верховых. Теперь тут собралось столько всадников, что понять, что происходит, было нереально.

— Что за шум, а драки нет? — весело крикнул по-русски, с сильным польским акцентом мой знакомый.

— Есть драка, пан Витек, — громко сказал я, вспомнив, что так называл поляка Фома.

— Ба, это мой добрий товарзиш! — радостно закричал тот, — Кто обижает мой хороший друх?!

Поляки были пьяны, веселы и жаждали развлечений. Однако нашим противникам было не до них.

— Езжайте своей дорогой! — закричал щербатый. Даже раненый, он оставил за собой командование, только что отъехал немного по дороге и сидел, съежившись в седле, ладонью зажимая рану. — Вам нет до нас никакого дела!

— Как так нет? — удивился Витек. — Не дело, когда сразу столько панов воюет против двух людин!

— Езжайте отсюда, пока вам самим не намяли бока! — опять приказал щербатый, явно недооценивая польский гонор. Теперь-то шляхетских панов отсюда можно было увезти только вперед ногами.

— Это кто ты такой, быдло, пся крев, мне указать куда ехать?! — возмутился богато одетый человек с алым шарфом, повязанным на руке поверх отдраенной до блеска брони.

Я видел его вчера в компании пана Витека, но он был так пьян, что только молча таращился в одну точку и не разговаривал.

— Уезжайте, этих людей мы задерживаем по приказу русского царя! — опять закричал щербатый, явно теряя терпение.

— Врешь! — закричал мой напарник. — Я царский гонец, а вы разбойники с большой дороги!

Однако, похоже, полякам было все равно, что и кому приказал русский царь. Их возмутил высокомерный тон и грубость щербатого. Общее мнение высказал Витек:

— Если паны сейчас, разом не сложат бронь, то мы будем иметь честь панов атаковать!

Такое уже не могли стерпеть русские:

— Да пошел ты туда-то и туда-то, — закричал кто-то из переодетых казаков. — Да видели мы, вас ляхов, там-то и там-то!

Это уже было прямое оскорбление, и поляки без команды выхватили свои кривые сабли. Наши противники этого не ожидали, замешкались с превентивным нападением, и теперь обе группы готовились к сече. Готовился к ней и я. Мне уже надоело воевать в пехоте, нужно было срочно менять род войск. Как только на меня перестали смотреть, я подобрался к парню, сидящему на неплохом жеребце, и, ухватив его за подошву сапога, выкинул из седла. Тот закричал от неожиданности, не успел вытащить ноги из стремян и грохнулся головой о землю. Его жеребец рванул в сторону, но я удержал его за уздечку. Конь начал выделывать по дороге крути, пытаясь вырваться то ли у меня, то ли отделаться от бывшего седока, висевшего вниз головой с ногами, запутавшимися в стременах.

Этот неожиданный поворот боя так насмешил пьяную шляхецкую компанию, что едва не привел к несчастью. Русские без предупреждения бросились рубить нежданных заступников. Однако паны ляхи тоже не первый раз держали в руках оружие, они легко отбили первую атаку и показали, что европейские рыцари нисколько не хуже наших витязей, а в фехтовании так даже их превосходят.

Кровавая сеча длилась всего несколько минут, и объединенные силы одержали в ней полную безоговорочную победу. Ускакать удалось только раненному щербатому, и то потому, что за ним никто не погнался. Остальные убитыми и раненными валялись на дороге. У нас тоже были потери. Был ранен гонец, и сильно досталось двоим полякам.