Заговор самоубийц - [35]
Из воспоминаний московского коммерсанта Николая Окунева, 2 ноября 1917 г.:
«Когда шел по Устинскому мосту, с глубокой тоской поглядывал на Кремль. Он виден был в тот момент неотчетливо, не то туман, не то дым от выстрелов или пожаров».
Первого ноября отряды большевиков начали методично обстреливать Кремль из тяжелых артиллерийских орудий с Воробьевых гор. Для них Кремль не священное сердце Руси, а лишь место, где может располагаться пулеметное гнездо или наблюдательный пункт юнкеров.
Второго ноября Поместный собор принимает решение вмешаться в политическое противостояние и призвать сограждан к миру. И направляет в главный штаб большевиков миссию во главе с митрополитом Платоном (Рождественским). Сохранились его (митрополита) воспоминания: «Я видел тяжелые, уставшие лица, замученные красные глаза, многие подходили под благословение, многие смотрели мне вслед…»
Остановить бои не удалось — слишком поздно.
Через несколько дней Москва хоронила жертв «кровавой недели». Поместный собор принял решение отпевать и тех и других. Удалось уговорить победителей-большевиков. В храме Большого Вознесения отпевали в эти дни несколько сот юнкеров, русских юношей, которые по гибли, защищая Кремль. Это были бывшие студенты, гимназисты, которые во время войны наскоро обучались, чтобы быть офицерами. Погубленная юность России.
После московской трагедии Поместный собор выпустил воззвание к народу, там были такие слова: «Не может никакое земное царство держаться на безбожии: оно гибнет от внутренней распри и партийных раздоров».
Многие участники собора говорили, что гибель людей — не случайный эпизод в суете политической жизни, что это «суд Божий над всеми нами».
Но собору надо было принимать какие-то конкретные решения, и Председатель собора митрополит Московский Тихон получает короткую записку, под которой подписи большинства членов Собора: «Предлагаем немедленно избрать по спискам трех кандидатов для того, чтобы из них выбрать патриарха». Так и было сделано — то, о чем готовы были несколько дней назад спорить годами, уже казалось не важным.
Голосование за кандидатов в патриархи проводится в несколько туров, до тех пор, пока один из кандидатов не получит половины голосов плюс один голос.
На голосование были представлены три кандидата — архиепископ Антоний (Храповицкий), архиепископ Арсений (Стадницкий) и митрополит Тихон (Беллавин). Во время голосования наибольшее количество голосов получил архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий), один из самых давних и последовательных сторонников восстановления патриаршества.
С самого начала было решено — после голосования тянуть жребий. Ибо только так можно узнать Божий Промысел. Пятого ноября 1917 года в храме Христа Спасителя перед иконой Владимирской Богоматери, принесенной из Успенского собора Кремля, был установлен ковчег с тремя жребиями. Старец Алексий из Зосимовой пустыни, почти слепой, вынул жребий. Пятитысячный собор замер… И звучит голос: Многие лета патриарху Московскому и всея Руси… Тихону!
В «Ветхом завете» сказано: «Мои пути — не ваши пути, и Мои мысли — не ваши мысли». И на Соборе воля Божья не совпала с волей человеческой. И все приняли ее. И сказал патриарх: «Испытание изнурительной войной и гибельная смута терзают родину нашу. Но всего губительнее снедающая сердца смута духовная. Ныне потребно дерзновение веры, бестрепетное ее исповедание во всяком слове и делании. Да возгорится пламя светоча вдохновения в Церкви Российской, да соберутся силы, расточенные в безвременьи…»
Но был ли он кем-то услышан? Какое впечатление произвело на современников избрание патриарха?
Из воспоминаний московского коммерсанта Николая Окунева, 10 ноября 1917 г.:
«Распадается великая Россия, трещит по всем швам… Одна только Церковь силится удержаться, и дай Бог, чтобы „не одолели врата адовы“. В воскресенье выбран по жребию Святейшим Патриархом Московский Митрополит Тихон».
«Вот избрали патриарха всея Руси… А где же эта вся Русь?»
Иван Бунин. «Окаянные дни»
История не терпит сослагательного наклонения. Однако невольно задаешься мыслью: как повернулась бы судьба страны, если бы патриарх был избран до октябрьских событий 1917 года? А вдруг?
Но этого мы никогда уже не узнаем. Случилось то, что случилось. И нового патриарха ждала тяжкая судьба, которая уже не могла быть иной в новой России…
2018
Заговор против Шолохова
Как-то — а было это в семидесятых годах прошлого столетия, — к Шолохову пришел старый казак, чтобы поблагодарить за помощь, оказанную ему Михаилом Александровичем в одном деле. Когда беседа подошла к концу, казак неожиданно сказал: «А ведь я тебя, Мишка, когда-то в бурунах долго на мушке держал… Приказано было убить, когда будешь возвращаться с Букановки. Прицелился… и не выстрелил. Не смог». И это был не единственный случай, когда жизнь великого писателя висела на волоске…
Внук писателя, директор Государственного литературного и природного музея-заповедника в станице Вешенская, Александр Михайлович Шолохов, вздохнул и, глядя в бездонное, без единого облачка донское небо, на какое-то мгновение замер.
Мы сидим с ним на скамейке рядом с домом Шолохова в станице Вешенской. А в самом семейном гнезде писателя, откуда мы только что вышли, в разных комнатах размещена обширная экспозиция. Чего тут только нет. И фотографии, и письма, и документы, и книги, и разнообразное огнестрельное оружие, принадлежавшее Михаилу Александровичу. В самом большом — представительском — кабинете писателя рабочий стол с приставным столиком и с письменными принадлежностями, книжный шкаф, кресла, диван, настольная лампа, небольшой транзисторный приемник, часы, пепельница — без нее никуда — Михаил Александрович много курил.
Впервые в одной книге увлекательная художественная версия исторических событий более чем 65-летней давности.Нюрнбергский процесс – международный суд над бывшими руководителями гитлеровской Германии. Великая история сквозь невероятную жизнь ее героев – с любовным треугольником и шпионскими интригами.В новом романе Александра Звягинцева – мастера остросюжетного жанра и серьезных разысканий эпохи – пожелтевшие документы истории оживают многообразными цветами эмоций и страстей человеческих.На основе книги был снят телевизионный сериал «Нюрнберг.
Майор Сарматов возглавляет группу, проводящую операции особой государственной важности за пределами СССР — на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и Африке. Для него и его товарищей слово «Родина» не пустой звук. В этот раз они обязаны поймать свою «тень» — американского агента, специалиста по советской разведывательной тактике, регулярно появляющегося в зоне советских интересов.
Древний монастырь в Гонконге… Здесь оказался майор Сарматов – легендарный Сармат. Он жив. Но абсолютно утратил память. Кто он? Откуда? Что ему известно? – это интересует многих, в том числе и ведущие спецслужбы мира. Но более всего за этим суперпрофи охотятся люди из одной таинственной секты Востока. С помощью Сармата они намерены совершить устрашающую для всего человечества крупномасштабную, террористическую акцию, которая должная привести их к мировому господству. Они добиваются своего – Сармат в их руках.
Жизнь солдата полна неожиданностей, потому-то и приходится майору КГБ Игорю Сармату тащить на своем горбу американского разведчика, выполняя задание особой государственной важности. Но скоро они поменяются ролями. И горе солдатам тайных войн, когда политики вмешиваются в их дела, когда свои же теряют в них веру, обрекая героев на верную смерть. Однако рано списывать в расход офицера КГБ, проводившего секретные операции в Анголе и Ливане, Никарагуа и Гондурасе. Он дал себе слово обязательно вернуться, чтобы еще хоть раз посмотреть в глаза той, с которой он одной крови, а также в глаза тех, кто его предал...
В Никарагуа он был известен как капитан сандинистов Хосе Алварес, в Анголе – как лейтенант Санчес, в Мозамбике – как капитан Кригс. На самом же деле этот герой тайных войн, способный выполнить любое, самое невероятное задание командования, – русский майор спецназа Сарматов по прозвищу Сармат. Этот мускулистый высокий человек с лицом, обезображенным шрамами, был не единожды ранен, он терял память, его не раз предавали и мечтали убить – ведь живой Сармат очень опасен! Но он выживал вопреки всему и снова возвращался в пекло войны, чтобы посмотреть в глаза тех, кто его предал, и свести счеты с врагами… По мотивам замечательных романов о Сармате был снят 12-серийный сериал, мгновенно завоевавший всеобщее признание.
В романе, завершающем трилогию «Сармат», прослеживаются перипетии судеб двух героев — Игоря Сарматова и Вадима Савелова, некогда принадлежавших к элитному спецотряду быстрого реагирования, спаянного настоящей мужской дружбой и служением Родине. Катастрофа в горах Гиндукуша расставила все по своим местам: кто из них настоящий герой, а кто подстраивается под обстоятельства...
В книгу поэта, критика и журналиста Игоря Панина вошли интервью, публиковавшиеся со второй половины нулевых в «Независимой газете», «Аргументах неделi», «Литературной газете», «Литературной России» и других изданиях. Это беседы Панина с видными прозаиками, поэтами, критиками, издателями, главредами журналов и газет. Среди его собеседников люди самых разных взглядов, литературных течений и возрастных групп: Захар Прилепин и Виктор Ерофеев, Сергей Шаргунов и Александр Кабаков, Дмитрий Глуховский и Александр Проханов, Андрей Битов и Валентин Распутин, Эдуард Лимонов и Юрий Бондарев. Помимо этого в книге встречаются и политики (вице-премьер Дмитрий Рогозин), видные деятели кино (Виктор Мережко), телевидения (Олег Попцов)
Немного магии и много классической (и не очень) политэкономии.
Воздушные змеи были изобретены в Поднебесной более двух тысяч лет назад, и с тех пор стали неотъемлемой частью китайской культуры. Секреты их создания передаются из поколения в поколение, а разнообразие видов, форм, художественных образов и символов, стоящих за каждым змеем, поражает воображение. Книга Жэнь Сяошу познакомит вас с историей развития этого самобытного искусства, его региональными особенностями и наиболее интересными произведениями разных школ, а также расскажет о технологии изготовления традиционных китайских воздушных змеев. Для широкого круга читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Доктор, когда закончится эпидемия коронавируса? — Не знаю, я не интересуюсь политикой». Этот анекдот Юрий Мухин поставил эпиграфом к своей книге. В ней рассказывается о «страшном вирусе» COVID-19, карантине, действиях властей во время «эпидемии». Что на самом деле происходит в мире? Почему коронавирус, менее опасный, чем сезонный грипп, объявлен главной угрозой для человечества? Отчего принимаются беспрецедентные, нарушающие законы меры для борьбы с COVID-19? Наконец, почему сами люди покорно соглашаются на неслыханное ущемление их прав? В книге Ю.
История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Очередной том исторических расследований Александра Звягинцева переносит нас во времена Российской Империи: читатель окажется свидетелем возникновения и становления отечественной системы власти и управления при Петре Первом, деятельности Павла Ягужинского и Гавриила Державина и кризиса монархии во времена Петра Столыпина и Ивана Щегловитова, чьи слова о «неохотной борьбе паралитиков власти с эпилептиками революции» оказались для своей эпохи ключевым, но проигнорированным предостережением. Как и во всех книгах серии, материал отличается максимальной полнотой и объективностью, а портреты исторических личностей, будь то представители власти или оппозиционеры (такие как Иван Каляев и Вера Засулич), представлены во всей их сложности и противоречивости…
Новый том персональной серии Александра Звягинцева посвящен разведчикам и законоблюстителям нашего Отечества. Каждый из них всей своей жизнью явил миру образец державности и жертвенности. Павел Фитин, Михаил Сперанский, Петр Александров, Павел Малянтович, Роман Руденко – вот лишь некоторые имена, которые держит в фокусе внимания автор. Прослеживая лихие повороты судеб своих героев, Александр Звягинцев показывает их как рыцарей, разумом и благородством исполненных. События мирового масштаба, в которых участвовали эти яркие и блестящие личности, сегодня пытаются перетолковать новоявленные киллеры от истории.
В этой книге Александр Звягинцев собрал необычные истории, и каждая из них — тень далекого и недавнего прошлого с его правителями и кумирами, злыми гениями и серыми кардиналами, интригами государственного мае штаба и личными драмами героев. Острый взгляд писателя сумел задержать уходящее мгновение и приоткрыть завесу ранее неизвестных и малоизвестных событий, о которых вы узнаете из первых уст. Ведь непосредственным свидетелем и участником некоторых из них был сам автор…