Заговор - [23]

— Значит, Климент его уничтожил?

— В том-то и ирония судьбы! Он отыскал Эйзенрейха… точнее, его побочный сын, Алессандро, герцог Флорентийский, отыскал… но пытками замучил старого монаха до смерти, прежде чем тот успел рассказать, где манускрипт. Климент, наверное, провел несколько беспокойных недель, ожидая, что рукопись объявится при каком-нибудь другом дворе, но ничего так и не появилось.

— Значит, манускрипт не причинил никаких хлопот.

— Клименту — нет. Манускрипт так и не нашелся. Скажу больше, месяца через два после смерти Эйзенрейха в письме, адресованном Алессандро, Папа уже убежденно говорил, что вся эта история — лишь уловка, никакой рукописи на самом деле не существовало, а Эйзенрейх нагнетал страх только для того, чтобы кто-нибудь дал ему должность.

— И значит, всю историю попросту забыли?

— Если вдуматься, то в начале тридцатых годов шестнадцатого века Клименту было не до розысков книги Эйзенрейха. Разрыв Генриха Восьмого с католической церковью тревожил куда больше, чем сомнительная рукопись мертвеца.

— Однако манускрипт опять появился? — спросила Сара, выбирая из кипы бумаг копии папской переписки. — Книгу-то Эйзенрейх все же написал.

— И да и нет.

Сара выпрямилась.

— Я ищу не такой ответ.

— Нет доказательства — нет рукописи. Вот то, к чему склонны большинство ученых.

— Это по части «нет». А что по части «да»?

— Миф об Эйзенрейхе, — пояснил он. Сара покачала головой. — За последние несколько столетий имя Эйзенрейха появлялось в письмах, документах, даже в заметках на полях страниц — и всегда в периоды политических бурь. Во время Тридцатилетней войны появился целый трактат: «Die Wissenschaft des Eisenreichs» — «Учение Эйзенрейха». Проницательно, умно, но не во всем последовательно. Монах наш всплывал в годы Английского протектората, Французской революции и даже в нашем веке на ранних этапах Третьего рейха.

— Так что же в точности, по разумению столь многих, монах мог им поведать?

— Насколько нам известно, когда и как сотворить хаос. Убийства, поджог запасов зерна, разрушение портов. Знакомо звучит?

— И вы считаете, что манускрипт на самом деле содержал злодейский план…

— Дело не в том, что считаю я. Вы спросили, о чем предположительно мог поведать манускрипт. Он явно сослужил хорошую службу. Беда в том, что никто еще ссылок на него всерьез не воспринимал.

— Почему? Потому что хаос никогда не разыгрывался?

— Да, а еще потому, что в академических кругах уверены: сама по себе идея мифа уже вполне стала оружием.

Сара вскинула голову:

— Не улавливаю.

— Вдумайтесь. Если вы намерены слить воедино все имеющиеся силы и увериться, что ими будет двигать общая цель, то каков самый легкий способ свести их вместе?

— Общий враг, — выпалила она.

— Именно. Угроза, которая заставит их сражаться единым фронтом. Теперь представьте, что до вас дошла некая древняя история о книге, призывающей, скажем, к жесткому ограничению свободы личности, разорению существующей рыночной инфраструктуры и тому подобному и убеждающей ваших соотечественников, будто на самом деле существует некая группа людей, готовых испробовать все эти меры на государстве. Что делают ваши сподвижники? Они все внимание обращают на то, чтобы уничтожить эту угрозу. И между делом уничтожают всю оппозицию.

— И это то, чем был Эйзенрейх? — спросила Сара. — Вымышленным орудием, которое некие смышленые политики пускали в ход, дабы истребить оппозицию?

— Это то, во что склонны верить некоторые историки. Даже имя порождает сомнения. По-немецки слово Эйзенрейх означает железное государство, железный строй. Совпадение… слишком удачное для достоверности.

— И вы с этим согласны?

— Был бы согласен, разве сидел бы здесь? — Ксандр поднялся и направился в ванную, подхватив по пути пустой стакан.

— Секундочку! — воскликнула Сара, когда по номеру разнесся звук льющейся воды. — А все эти детали: про свободу личности и рыночные перестройки. Откуда вам известно, что они есть в манускрипте?

— Нам неизвестно, — донесся из ванной, перекрывая шум воды, голос. — Помните, что это миф. У мифа есть свойство питаться самим собой. За четыре сотни лет добавилось больше фактов: появилось больше брошюрок, толкующих мудрость великого человека. Все зависит от того, что требуется вашим смышленым политикам. — Ксандр вновь появился со стаканом и полотенцем в руках.

— У вас веская аргументация в пользу всяких «нет».

— Согласен. И сегодня днем кое в чем покопался. — Он уселся рядом с ней на кровать. — Меньше месяца назад появились две статьи одного профессора из Флорентийского университета — того самого, кто все последние десять лет отстаивал существование книги. Карло…

— Пескаторе, — прочла Сара на верхней странице бумаг, которые Ксандр держал в руках. — «Eisenreich: La domanda risoluta».

— «Загадка разгадана», — перевел он.

— Вы разгадали? — спросила она, пытаясь прочесть из-за его плеча.

— Не совсем, хотя, судя по той малости, что я прочел, доказательства подобраны весьма тщательно. Все это технические детали, но ясно, что он видел то, что принимает за достоверные отрывки одной из подлинных рукописей. — Он подал Саре несколько страничек и вновь принялся усердно осматривать номер.