Заговор против человеческой расы: Замысел ужаса - [10]

Майнлендер полагал, что Воля-к-смерти, которая, по его пониманию, руководит человечеством, была духовно привита Богом, который в начале времен спланировал и осуществил Собственное упокоение. Существование, по всей видимости, ужасало Бога. К сожалению, Бог был невосприимчив к эрозии времени. И потому Его единственным способом освободиться от Себя была божественная форма самоубийства.

Покуда Бог существовал как единая сущность вне пространства-времени и материи, Его план самоубийства не мог сработать. Стремясь аннигилировать Свое Единство и получить возможность перехода в небытие, Он расщепил Себя — на манер Большого Взрыва — на сущие во времени фрагменты Вселенной, иначе говоря на те объекты и организмы, которые принялись аккумулироваться тут и там в течении миллиардов лет. По философии Майнлендера: «Бог знал, что сможет перейти от состояния сверхреальности к небытию только через развитие многообразного мира реальности». Используя эту стратегию, Он исключил Себя из бытия. «Бог мертв, — писал Майнлендер, — и Его смерть теперь есть жизнь мира». Как только великая индивидуация мира была начата, импульс самоуничтожения его Создателя будет продолжатся до тех, пока все не станет исчерпанным в своем собственном существовании, что в случае людей означает, что чем быстрее они поймут, что счастье не способно быть настолько хорошо, как они полагают, тем счастливее они должны будут умереть.

Итак: «Воля к жизни», которая по утверждению Шопенгауэра, активизирует мир к мучениям, была пересмотрена его учеником Майнлендером не только как свидетельство врожденного страдания живых существ, но так же и как тайная теория всеобщего стремления к тому, чтобы сжечь себя как можно стремительней в огне становления. В свете этой теории прогресс человечества является проявлением иронического симптома, согласно которому наше нисхождение в вымирание проистекает как нельзя благоприятней, ибо, чем сильнее наши обстоятельства меняются к лучшему, тем ближе они продвигаются к назначенному финалу. Что касается тех, кто совершил самоубийство, как-то Майнлендер, такие лишь отправили Божий план по уничтожению Его Творения. Само собой, что те, кто заместил себя потомством, стали бесполезны: «Смерть переходит в абсолютное ничто; это есть совершенное уничтожение каждого индивида в его сути и бытии, предполагая, что ни один ребенок не будет зачат или родится от него; ибо иначе индивидуум будет жить в нем». Аргументация Майнтлендера по поводу того, что, в конечном счете, небытие превосходит бытие, было собрана из его неортодоксальной интерпретации христианских доктрин и его понимания буддизма.

Как известно обладающему сознанием обычному смертному, христианство и буддизм основаны на призыве оставить этот мир, при этом место назначения этого оставления или неизвестно, или невозможно для постижения. В случае Майнтлендера это место назначения просто не существовало. Согласно его прогнозу, в один прекрасный день наша воля к выживанию в этой или любой другой жизни, по примеру нашего Творца, будет повсеместно подавлена осознанной волей умереть и остаться мертвым. С позиции философии Майнтлендера, «Последний Мессия» Цапффе не является хмурым мыслителем, а венчающей силой пост-божественной эры.

Вместо того, чтобы сопротивляться своему концу, выводит Майнтлендер, мы увидим, что «знание о бесполезности жизнь есть цветок всей человеческой мудрости». В другом месте философ заявляет: «Жизнь — это ад, а сладкая ночь абсолютной смерти — это уничтожение этого ада».

Насколько уклоняющимся от рациональности может показаться космический сценарии Майндлендера, тем не менее он вполне способен устроить паузу всем, кто стремится осмыслить вселенную. Подумайте о следующем: Если подобное Бога существует или когда-либо существовало, есть ли что-нибудь, чтобы Он не смог сотворить или разрушить? Почему бы Богу не пожелать покончить с Собой, если вдруг, вопреки нашему пониманию, страдание составляет сущность Его бытия? Что помешает Ему породить вселенную, которая станет одним великим спектаклем марионеток, которые будут с хрустом ломаться и рассыпаться до тех пор, пока не будет установлено абсолютное ничто? Как не может Он не видеть преимуществ небытия, если это так очевидно Его миньонам? Представленный сценарий может повествовать и другую историю. Но это совсем не означает, что ее рассказчик достоверен и надежен. И то, что Он сказал, что все хорошо, вовсе не значит, что он имел в виду то, что Он сказал. Возможно, что Он просто не хотел оставить плохое впечатление, открыв нам, что избавил Себя участия в церемониях до того, как церемонии начались. В Единственном и Бессмертном, ничто не нуждалось в Нем. По Майндлендеру, Он самоисторгся во вселенную, воплотив свой проект самоуничтожения, скормив пережеванную пищу Своего ужаса, так сказать, изо рта в рот Собственному творению.

Как бы там ни было, базис философии Майнтлендера ничем не эксцентричней любого религиозного или светского идеала, утверждающего ценность человеческой жизни. И тот и другой объективно ни на чем не основаны, и иррациональны. Майндлендер был пессимистом, и, как и любой оптимист, ему нужно было что-то, чтобы поддержало его внутреннее убеждение о том, что такое быть живым. До сих пор никто еще не привел веских оснований тому, почему человеческая раса должна продолжить или прекратить свое существование, хотя некоторые считают, что такие причины у них есть. Майндлендер был уверен, что обладает ответом по поводу бесполезности и боли существования, до сих пор не подвергнутых безапелляционному опровержению. Онтологически идеи Майндлендера были бредом; метафорически он очень хорошо объяснил человеческий опыт; практически это может со временем оказаться совместимым с идеей Творения как структуры хрустящих и ломающихся костей, настойчиво выедаемых изнутри измученным мозгом.