Заговор невест - [49]

– Некоторые из самых крупных предприятий Ханраханов находятся в Лимерике, Дублине и Голуэйе, – возразила она.

– Более старые – да. Мы, как и все другие компании Ирландии, строили все крупные предприятия в городах. Но потом нам пришло в голову, что сельская местность будет продолжать терять молодую кровь до тех пор, пока кто-нибудь не начнет строить здесь, чтобы дать людям работу, удержать дома и снять с пособия по безработице. Именно так мы теперь и поступаем. Во всяком случае, пытаемся.

Его слова ошеломили Тару.

– Вы хотите сказать, что пытаетесь спасти эти бывшие деревни? Крук-Мил, Траллок, Данлоу?

– Это звучит несколько высокопарно. – Он поморщился и посмотрел на часы. – Извините, но нам придется продолжить разговор позднее. У меня дела на заводе, и, боюсь, я не смогу позволить вам это снимать. Нужно решить кадровые вопросы. Вот и машина. Я подвезу вас к вашему фургону.

Пока они ехали к заводу, Тара старалась собрать воедино разбегающиеся мысли. Спросив, почему он принялся за деревни, она ожидала услышать рассуждения об инфраструктуре, демографии, географии и особенно об экономической инициативе. Она точно знала, что компания «Ханрахан Лтд» добилась снижения налогов, отказа от землепользования и всяких иных льгот в обмен на разрешение начать строительство в некоторых деревнях.

Но если верить Брайену, им двигали иные мотивы. И ей никак не удавалось прогнать от себя эти мысли.

Брайен оставил их у ворот фабрики и еще раз пообещал, что они закончат интервью в другой раз. Когда он вошел в здание, Финн тихо свистнул:

– Вот и накрылась теория о хищнической эксплуатации капиталистом обедневших трудящихся масс.

Она смотрела на дверь, за которой исчез Брайен.

– Я не очень в этом уверена. Конечно, легко провозглашать социальную сознательность, если не надо подтверждать ее на деле.

– Но это не вписывается в ту передачу, которую мы задумали, не так ли?

– Замолчи, Финн.

Она села в фургон и захлопнула дверцу. Он уложил камеру и сел за руль.

– Куда дальше, капитан?

– Домой.

– В Дублин?

– В Килбули, тупица! Мне надо кое-что проанализировать.

– А, хорошо. Я смогу заняться рыбной ловлей.

– Тебе не надоедает ловить рыб лишь для того, чтобы выпускать их на волю?

– Никогда. Но я навел справки и выяснил, что их могут для меня поджарить в кафе Дигана по фунту за штуку. Сегодня ночью река содрогнется при виде Финна Великолепного!

– Ты хочешь сказать – форель содрогнется?

– Крисси, подожди.

«Что там еще?» – удивилась Крисси. Оуэн стал теперь таким раздражительным, потому что ему приходится приезжать на рассвете, чтобы обеспечить булочную свежей выпечкой, а затем ехать в гостиницу Энниса, где он работал дневным портье. Она предлагала ему, что будет день-другой делать всю работу, и печь – и стоять за прилавком, – чтобы только дать ему выспаться, но он настоял, что это его подарок их родителям.

Поэтому отец и мать сейчас путешествовали по Греции, а ей приходилось мириться с причудами брата.

Она закончила розу из розовой глазури, над которой трудилась, и, насадив ее на гвоздик, чтобы она застыла, вытерла руки и пошла к двери.

– Почему здесь так темно?

– Вот об этом я и пытался тебе сказать, – проворчал Оуэн. – Большая рабочая лампа только что перегорела. Где папа держит новые лампочки? Я посмотрел в чулане, но там ничего нет.

– Значит, они закончились. Мне придется купить новую в скобяной лавке, когда она откроется.

– А я должен работать в темноте!

– Может, перебьешься? Тебе должно было остаться совсем немного на сегодня.

Он поворчал, но согласился с ней. Крисси вернулась к своим розочкам. У маленькой Эммы Гейнор день рождения, и ее мать заказала самый нарядно украшенный торт, какой только смогут испечь в этой булочной. Крисси старалась изо всех сил. Ей нравилась Эмма.

Крисси обслуживала покупателей и соединяла ленточками и бантиками десяток идеальных розочек, поэтому не успела сбегать в лавку до закрытия булочной. Она поспешно заперла дверь, схватила старую лампочку, которую вывернул Оуэн, выбежала из дома и помчалась к лавке.

Крисси стояла у полки, пытаясь сравнить свою лампу с теми, что лежали на ней, и тут с ней кто-то весело поздоровался.

– Рори? – удивилась она. Он держал под мышкой большую коробку, и вид у него был сконфуженный. – Как поживаешь?

– Прекрасно. Что тебя сюда привело? – Она показала ему почерневшую лампочку.

– Ясно. – Он посмотрел на лампочку, на полку и выбрал одну. – Думаю, вот эта подойдет.

Она проверила. Подходит.

– Спасибо. Это мне сэкономило время. Но ты пришел не для того, чтобы мне помочь, правда?

– Я… э-э… ищу какую-нибудь кастрюльку. Чтобы подошла вот к этому. – Он показал ей коробку.

Она прочла ярлык.

– Портативная плитка?

– Чтобы я мог разогревать консервированное рагу или нечто подобное у себя в комнате. Я не могу позволить себе ходить в ресторан три раза в день, и мне уже надоели сандвичи с холодным мясом. Ты не знаешь, где продаются кастрюли и сковородки?

Крисси заколебалась. Помочь ему – значит, нарушить бойкот. Но он помог ей, хоть она его не просила, и она не собирается быть невежливой.

– Вон там. – Она повела его к кухонным принадлежностям.