Заговор на Нуич-стрит - [8]

– Я его прикончил, – сказал голос Тургуда. Шаги. Ближе, ближе. К виску Римо прижалось что-то металлическое. Ствол винтовки. Пистолет столько не весит. От ботинок исходил запах кожи. На одной из подошв, похоже, осталась частица коровьей «лепешки». Спину холодил камень пола. Один остановился у правого плеча. Второй – в районе бедра Римо. К груди приложили руку. Один встал на колени.

– Дышит, но еле-еле. Хороший выстрел, сэр.

– Куда я ему попал?

– Не знаю, раны не видно. Что мы скажем шерифу, мистер Тургуд?

– Что я пристрелил грабителя, естественно, а ты что думал?

– У него что-то в руке.

Римо почувствовал, как ему разжали пальцы и взяли с ладони пакетики с героином.

– Это же ширево! Ага, похоже на пудру. Точно, героин.

– Черт побери!

– Может, скажем, что это он принес? Это ведь правда, мистер Тургуд.

– Нет. Спусти в унитаз.

– Да тут ведь тысяч на тридцать, не меньше!

– В сортир! Я же банкир, ты, придурок.

– Слушаюсь, сэр.

Римо ощутил легкое движение винтовочного ствола и решил, что дольше медлить не стоит. Вверх метнулась рука, отбившая в сторону ствол как раз в тот момент, когда громыхнул выстрел. Следуя за движением руки, одним мягким плавным движением он вскочил на ноги. Левая рука, как согнутая и внезапно отпущенная автомобильная антенна, просвистела по направлению к лицу джентльмена из Таксона. Со скоростью пули. Свишш-бац!

– А-ах, – вырвалось у Тургуда.

Продолжая движение руки, тело Римо развернулось вокруг оси, и поднятый локоть ударил в то место, где должен был находиться ковбой. Он там и находился: локоть попал в плечо, выбив руку из сустава и сломав громко треснувшую ключицу. Вместе со своей десятигаллонной шляпой и ботинком, испачканным в коровьем помете, несчастный ковбой ударился о стену и рухнул в агонии.

Римо оглянулся вокруг. Никого. Он склонился над Тургудом.

– Привет от поколения наркоманов, дорогой, – произнес Римо и ударом двух пальцев правой руки загнал в легкие тестикулы Тургуда – уважаемого гражданина Таксона, Тургуда – торговца наркотиками. По пути в легкие яички прихватили с собой часть кишечника, которая кровавым потоком вырвалась изо рта человека, недосягаемого для правосудия. Согнувшись пополам, Тургуд провел последние двадцать секунд своей жизни в муках.

Ковбой останется в живых – рядом слышались его стоны.

Римо огляделся. Где же упаковки с героином? Он приподнял ковбоя, завопившего от страшной боли. Ага, вот они! Римо подождал, пока ковбой обретет хоть какую-то ясность мысли, и сунул ему под нос пакетики с наркотиком.

– Тебе, я думаю, придется до приезда шерифа слегка прибраться, – сказал Римо. Одна упаковка была чуть надорвана; Римо вскрыл вторую и на глазах у ковбоя рассыпал по всему коридору героин, которого раньше в этом доме и следа не было.

Для полноты картины Римо развеял остатки героина по гостиной Тургуда и растер подметками по ковру, а затем направился к выходу, бросив на диван пустые пакетики.

– Пока, засранец, – распрощался он с ковбоем и покинул Х-образную крепость, имевшую всего лишь один недостаток в системе обороны.

Стоял приятный, сухой и бодрящий день, в такую погоду очень приятно идти себе не торопясь и насвистывать. Римо с удовольствием прошелся обратно до Таксона, но, подходя к городу, ощутил жажду. Он зашел в кафе, где заказал пару гамбургеров и «Кока-колу».

В ожидании еды Римо помарался припомнить прочитанное им сегодня утром руководство по заключению коллективных трудовых договоров. В Чикаго намечалось какое-то крупное событие, имеющее отношение к профсоюзному движению. Это было все, что ему сообщило начальство.

К поданным гамбургерам Римо добавил еще кетчупа и в четыре приема проглотил их, запивав большими глотками коричневатой сладкой «Колы».

Когда он вытирал рот рукой, случилось нечто странное: в руках появилось непонятное онемение, поднялось к плечам, к шее. Онемело лицо. Римо услышал женский крик, потолок закружился над ним с сумасшедшей скоростью, и наступил мрак.

Глава третья

«Добро пожаловать, Международное братство водителей!»

Невидимые потоки воздуха еле заметно покачивали громадный транспарант, висящий под потолком над тишиной зала. На сцене стояли двое: один наблюдал за движением транспаранта, второй, глядя на первого, заметно нервничал.

Через три часа пока еще пустые и темные ряды кресел заполнят шумные, аплодирующие толпы людей, в большинстве своем людей крупных, сильных и энергичных. Здесь соберутся те, кто укрощает мощь огромных автотрейлеров, и те, кто руководит этими людьми. Съезд – всегда этапное событие в жизни профсоюза. В этом году в борьбе за право принять делегатов Чикаго одержал верх над Майами и Лас-Вегасом.

Профсоюзный делегат традиционно любит сорить деньгами, и многие недоумевали, почему съезд всего за два месяца до открытия был перенесен из славящихся широким выбором и размахом развлечений городов в ничем не примечательное место, типичное для Среднего Запада. Многие делегаты были недовольны. И они знали, кто стоит за этим.

Но их эмоции, равно как и нервозность его заместителя, не беспокоили руководителя региональной организации номер восемьсот семьдесят три из Нэшвилла, штат Теннесси. Он был занят проблемой воздушных течений под потолком зала.