Заговор корпорации «Umbrella» - [2]

"Символично. Первый раз в этом году я должна беспокоиться о том, чтобы прийти вовремя, а первая неудача настигла меня прямо у моей двери".

Бормоча что-то себе под нос, она поспешила к раковине, чувствуя напряжение и злясь на себя за то, что не приготовилась заранее. Это было дело, проклятое дело. Сразу после завтрака она захватила с собой копии отчетов судмедэкспертизы и провела весь день, копаясь в отчетах и протоколах, тщетно разыскивая что-нибудь, что копы могли не заметить. Но чем дольше продолжался поиск, тем больше она ощущала, что день прошел впустую, и она так и не смогла извлечь из отчетов что-нибудь новое.

Выплеснув содержимое кружки в раковину и выловив теплые мокрые ключи, она направилась к двери, попутно вытирая их о джинсы. Джилл присела, чтобы собрать файлы, и замерла, пристально глядя на глянцевую цветную фотографию, упавшую картинкой вверх.

"Девочки…"

Она медленно подняла ее, зная, что времени совсем не осталось, но была не в силах оторвать взгляд от маленьких окровавленных лиц. Джилл весь день ощущала все нарастающую тревогу, и сейчас она впала в какое-то оцепенение, рассматривая фотографию с места преступления. Бекки и Присцилла МакГи, девяти и семи лет. Раньше она быстро пролистывала это фото, убеждая себя, что в нем нет ничего, что она должна была бы увидеть…

"…Но это не правда, так ведь? Ты можешь продолжать притворяться или принять это — теперь все изменилось, все изменилось со дня их смерти".

Переехав в Раккун, она чувствовала себя очень напряженно, ощущая неуверенность из-за перевода и сомневаясь в своем желании присоединиться к S.T.A.R.S. Джилл была хорошим работником, но эту работу она приняла только из-за Дика: после обвинения, он начал давить на нее, настаивая, чтобы она сменила род занятий. Для этого требовалось время, однако ее отец упорствовал, твердил ей снова и снова, что один Валентайн в тюрьме — это уже слишком много, и даже признал, что путь, по которому он прошел и на который направлял ее, был неверным. Учитывая ее навыки и биографию, выбор был не богат, однако в S.Т.А.R.S., по крайней мере, оценили ее способности, и вовсе не интересовались тем, как она их приобрела. Зарплата была приличной, имелся уже привычный элемент риска…

Смена профессии оказалась на удивление легким занятием. Это не только сделало Дика счастливым, но и дало самой Джилл возможность увидеть, что есть совершенно другая жизнь. И все же, переезд сказался на ней тяжелее, чем она предполагала. В первое время, когда Дик полностью ушел в себя, она чувствовала себя очень одинокой, а работа во имя закона начала казаться ей просто нелепой шуткой — дочь Дика Валентайна работает во имя правды, справедливости, на благо Америки? Ее продвижение в «Альфа», маленький уютный дом в пригороде — да это сумасшествие! Джилл уже начала всерьез задумываться о том, чтобы покинуть город, бросить все и вернуться к тому, чем она занималась и кем была раньше… до тех пор, пока две маленькие девочки, жившие напротив, не показались у порога ее дома. Они спросили, глядя на нее широко распахнутыми, заплаканными глазами, действительно ли она полицейская. Их родители были на работе, и девочки не могли одни найти свою собаку. Бекки в зеленом школьном платье, маленькая Прис в детском комбинезоне, застенчивые и неуверенные в себе. Щенок, как, оказалось, спокойно блуждал по саду всего в нескольких кварталах от дома Джилл. Так она приобрела двух новых подруг настолько легко, насколько это было возможно. Сестры быстро подружились с ней, иногда после занятий в школе приходили к ней домой, чтобы принести пышный букет цветов, играли в ее саду на выходных, пели ей неоконченные песни, которые выучили из фильмов и мультиков. Конечно, девочки не могли чудесным образом изменить ее дальнейшую жизнь или как-то особо облегчить ей одиночество — но так или иначе мысли об отъезде на некоторое время покинули Джилл. Впервые за все это время в свои двадцать три года она стала чувствовать себя частью общества, где жила и работала, и это изменение было столь постепенное, столь тонкое, что она едва его заметила.

Однако шесть недель назад во время семейного пикника в парке Виктория, Бекки и Прис слишком далеко ушли от родителей, вскоре заблудились — и стали первыми жертвами психопатов, начавших с тех пор терроризировать изолированный городок.

Фотография подрагивала в ее руке. Бекки лежала на спине. Остекленевшие глаза, взгляд, устремленный в небо; на ее животе зияла жуткая рваная рана. Чуть поодаль — Прис, ее руки были вытянуты, от тела оторваны куски плоти. Оба ребенка были жестоко растерзаны, им были нанесены ужасные, смертельные раны. Если они и кричали перед смертью, их все равно никто не слышал.

"Хватит! Да, они погибли, но ты должна, наконец, хоть что-то сделать, чтобы покончить со всем этим!"

Джилл долго возилась с бумагами, пытаясь засунуть их обратно в папку. Сумев, наконец, разобраться с вещами, она вышла на улицу. Был ранний вечер. Она глубоко вздохнула. В нагретом солнцем воздухе чувствовался тяжелый аромат свежей травы. Где-то слышался счастливый лай собаки и крики детей. Джилл поспешила к своему маленькому, помятому автомобилю, стараясь не смотреть на опустевший дом МакГи, завела машину и съехала с обочины. Девушка ехала через широкие пригородные улицы соседних районов, с открытыми окнами и на предельной допустимой здесь скорости. Не забывая и про осторожность, она поглядывала на детей и домашних животных. Впрочем, на улицах города их встречалось не так уж и много. После того жестокого убийства многие семьи держали своих детей и животных дома порой в течение всего дня.