Заговор конца света - [5]
Симон Грай, по-видимому, также обладает подобным "демонием". Как-то у него подозрительно часто в моменты, требующие принятия решения, болит голова... Только в отличие от Малахова он всячески бежит осознавания этого феномена. "Этого не может быть, - убеждал он себя. - Боль не может отвечать на мои мысли. Так не бывает" [7]. Следует учесть и широкое распространение в мире Симона хэдейкина - препарата, подавляющего головную боль.
"Между тем Бог обладает двумя абсолютными функциями: не только Спасителя - но и Создателя" [10]. Бог-Создатель - символ еще одного инстинкта. Назовем его исследовательским. Один из важнейших инстинктов с точки зрения выживания: ЗНАНИЕ окружающей среды дает неоспоримое преимущество его обладателю. Однако знаний, как правило, недостаточно, аппарат для их обработки слаб, а Природа в очередной раз демонстрирует свою непостижимость... Но ответный инстинкт в генах требует объяснимости происходящего, поэтому появление фигуры Создателя становится неизбежным. Все, что непонятно, что не вписывается в имеющиеся представления - от Него.
Обратим внимание, что функции Спасителя и Создателя практически не пересекаются. Ведь они воплощают противоположные типы поведения (исследовательский инстинкт входит в комплекс базового инстинкта самосохранения). Только на этапе появления монотеистических религий произошло "великое объединение", ставшее важнейшим рубежом в эволюции человеческого сознания. Абсолютное всемогущество здесь тождественно обретению целостности человеческой психикой, и тем самым - власти над инстинктами. В историческом масштабе это произошло совсем недавно, а во всей своей полноте и вовсе доступно единицам. До сих пор сохраняет актуальность более древняя (гностическая) модель, когда в роли Созидателя выступает один из богов, по определению лишенный всемогущества.
"Мир создали Демиурги. Или один Демиург, что несущественно, как станет ясно из дальнейшего... Просто Великий Скульптор, он же Демиург, создал мир, далекий от совершенства, чтобы людям тоже осталось с чем повозиться" [7]. Примечательно, что Демиурга из "Отягощенных злом" отличает "измученное, но неутолимое любопытство" - тот же исследовательский инстинкт! И в обоих произведениях Демиурги ОГРАНИЧЕННО совершенны (как и созданные ими миры).
"Стремление изменить мир в конечном счете ведет к его гибели. Во всяком случае, это один из законов, которым наделил свой мир Демиург, когда создавал его... Но люди истолковали все по-своему, то есть с точностью до наоборот: мир погибнет, если не будет меняться" [7].
Вся история жизни может рассматриваться как непрекращающая борьба против энтропии.
Поддержание внутреннего гомеостаза - первейшая задача любого организма. Оборотной стороной становится отношение устойчивого неравновесия с физическим миром, для сохранения которого необходима постоянная работа, противостоящая давлению среды. Для ее совершения требуется энергия, высвобождаемая при разрушении каких-то других систем (гомеостатов). То есть созидательный процесс всегда оплачивается разрушением, что в принципе исключает плавный характер эволюции. Вот почему "на смену плавному движению пришла последовательность скачков: накопление критической массы взрыв, опять накопление критической массы..." [7].
Согласно неравенству Клаузиуса-Бриллюэна, выработка информации и полезной энергии неизбежно сопровождается ростом энтропии окружающей среды, причем деградационные процессы в ней не могут быть компенсированы с использованием тех же самых источников полезной энергии и информации.
"И уже природа обнаруживает контуры того порочного круга, который в полной мере реализовался на социальной стадии: кризис неравновесия преодолевается системой за счет повышения уровня неравновесия. Ведь суть конструктивного ответа в том, что внутренняя стабилизация достигалась очередным усложнением организации, а в результате биосфера последовательно удалялась от наиболее вероятного состояния с физической средой, отношения между ними становились все более напряженными и чреватыми будущими кризисами" [12].
В полной мере это относится к одному из самых сложных биологических объектов - человеческому мозгу, "гомеостату второго рода".
Внутренний конфликт - основная движущая сила человеческого поведения. Сейчас психология вплотную подошла к идее, что конфликт есть всегда, но становится явным лишь в тех случаях, когда психологической защиты недостаточно. Поэтому правильнее говорить не о "конфликте", а о проявлениях здоровой полярности человека, переживание которой, несмотря на всю дискомфортность процесса, ведет человека к большей цельности.
Этот процесс, обычный и универсальный для всех людей, сопровождает любое нормальное развитие, не говоря уже о личной эволюции сознания. На архетипичном уровне он воплощается опытом "смерть - воскресение" ("новое рождение"), говоря современным языком - "дезинтеграция - реинтеграция".
В масштабе человечества извечным источником розни между отдельными человеческими сообществами являются национальные, этнические фобии. "Ведь если вдуматься, любая религиозная, кастовая, клановая, профессиональная и даже придуманная Марксом классовая нетерпимость - это лишь другая сторона, следствие или уродливое отображение нетерпимости этнической" [7].
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.