Заговор францисканцев - [47]

– Еще рассказывают: если Элиас узнавал, что кто-либо из братьев ордена в миру предавался алхимическим искусствам, он посылал за ним и держал едва ли не пленником в папском дворце, принуждая продолжать свои занятия. Были у него и другие – ясновидцы и толкователи снов.

Конрад содрогнулся.

– Советоваться с ними – все равно что обращаться к оракулу пифий!

И про себя подумал: «Такой человек не погнушался бы заключить сделку с нечистым». Донна Джакома нахмурилась:

– Одному такому случаю я сама была свидетельницей. Тогда Элиас так разъярил меня, что я зареклась впредь говорить с ним и еще с несколькими отцами города – разве что ради того, чтобы дать волю своему гневу.

– Что же они сделали? – спросил Конрад.

– Они нас предали. Предали всех, кто хотел всего-навсего молиться иногда на могиле святого Франциска. Мы много лет собирали пожертвования и терпеливо ждали, пока будет достроена нижняя церковь базилики, чтобы поместить в ней святые мощи. Когда настал этот день, братья из всех провинций собрались в Ассизи, и сюда же съехались десятки кардиналов и епископов. Мы шли в процессии от Сан-Джорджио, и мне оказали честь, позволив идти в ней с братьями из Сакро Конвенто.

Когда мы вступили на площадь перед верхней церковью, в наши ряды врезалась фаланга рыцарей. И в ту же минуту городские стражники вырвали гроб с останками у братьев, державших носилки.

Конрад кивнул.

– Лео рассказывал мне о похищении, но я хотел бы услышать о том черном дне из ваших уст.

– Тогда все пришло в смятение. Джанкарло ди Маргерита – он в том году был нашим подестой – выкрикивал какие-то приказы стражникам и рыцарям; братья в первых рядах шествия звали на помощь, вопили, даже проклинали солдат. В задних рядах, я слышала, братья продолжали петь, не ведая, что творится впереди. Тех братьев, которые пытались защитить останки – среди них был и Лео, – солдаты сшибали наземь, уже было несколько раненых, других потоптали кони рыцарей. Я сама пыталась оттянуть одного стражника и за свои старания получила в лицо железной перчаткой.

Конрад новыми глазами увидел шрам у нее на щеке.

– Рана была тяжелой, Джакомина? – не подумав, он назвал ее уменьшительным именем, как называл госпожу управитель, и тут же покраснел от смущения.

Она рассеяно смотрела вдаль, даже не заметив его дерзости.

– Крови было много – щеку рассекло до кости, но больней было видеть, как солдаты утаскивают гроб. Они закрылись в церкви и не открывали дверь, пока не спрятали останки. Их так и не нашли. Я даже не знаю, где преклонить колени, чтобы быть ближе к моему учителю.

– Разве прелаты не выразили протест?

– Выразили, да что толку? Даже святой отец, несмотря на дружбу с Элиасом в бытность свою кардиналом – покровителем ордена, осудил похитителей за варварскую дерзость. Он уподобил Элиаса святотатцу Уззе, которого Господь поразил за то, что он осмелился коснуться ковчега Завета.

– И все это затеял Элиас?

– Он с Джанкарло и с другими. Много лет спустя я спрашивала их: «Зачем вы это сделали?» Джанкарло объявил, что участники процессии обезумели и он опасался, как бы фанатики не разорвали тело на куски в жажде приобрести святую реликвию. Элиас уверял, что нашего святого хотели украсть перуджийцы. Все такие оправдания – чистейшая чепуха. Шествие было как нельзя более мирным – прямо воскресная месса в обители Бедных женщин. И у перуджийцев было время похитить святого Франческо, пока останки четыре года хранились в Сан-Джорджио. Да если бы они только попробовали, против них бы начался настоящий крестовый поход! Чтобы скрыться с гробом, им пришлось бы прежде перебить всех жителей Ассизи до последнего младенца.

– Но вы сказали, в деле участвовали и другие братья?

– Нет, не монахи. Рыцарей привел Симоне делла Рокка с сыновьями. И я видела брата святого Франческо, Анжело, с другим знатным синьором у церковных дверей.

– Вы его знали?

– Нет, видела до того один раз, когда епископ Гвидо благословлял землю под базилику. Мне показал его Элиас и упомянул, что тот сделал большой взнос на строительство. По его словам, у него в коммуне Тоди было поместье.

– Ах так...

Конрад прикрыл глаза и прислонился плечом к колонне за скамьей. Прижал пальцы к виску и глубоко задумался, припоминая, что же такое рассказывала ему Амата в горной хижине. Что-то про склон городского холма, на котором стоит теперь базилика. Колле д'Инферно. Ему мешало вспоминать видение ее темных глаз, прямо и честно смотревших ему в лицо. Он так и не вспомнил.

Что ж, не важно. Он нашел фра Джакоба, на шаг приблизился к пониманию того, что подразумевал Лео под словами «secretum meum mihi». И эта тайна была как-то связана с видением серафима на горе Ла Верна.

14

Конрад, раскрыв на коленях молитвенник, отдыхал под осенней листвой деревьев во дворике дома донны Джако-мы. Ответов на загадки Лео он больше не получил, но матрона охотно взялась помогать ему в других вопросах. Едва он заговорил, как важно ему проникнуть в библиотеку Сак-ро Конвенто, она мгновенно поняла, что значит для отшельника его запущенная внешность, и тут же послала за служанкой, которая стригла й брила живущих в доме мужчин. Правда, Конрад отказался подпустить к себе женщину. Он помнил историю падения Самсона и извлек из нее урок: не допускай женщину касаться своей головы. Однако, понимая, как важно привести в порядок заросшую тонзуру, он нехотя согласился на предложение нанять для него городского цирюльника.