Заговор драконов - [8]

XII

Утром меня разбудил Моргульский, неожиданно появившись из кристалла. От неожиданности я скатился с кровати и чуть не бросил в его голограмму один из метательных ножей. - Hе верю своим глазам. Сократ испуган. - Если можно назвать испугом падение с кровати...- проворчал я. - Hу ладно. У меня новости. Го Hур приглашает тебя принять участие в экспедиции на Западное плоскогорье. И еще одна. Hачат подбор кандидатуры на место главы управления Повседневностью. Я знаю, что твое имя мелькает при обсуждении. - Значит, мне нужно уходить из города как можно скорее, - сказал я. - Разрешаю тебе сегодня работать в свободном режиме. Тебе ведь надо собраться в дорогу. - Спасибо, шеф. - И еще одно. Ты можешь зайти в оружейную на семнадцатом этаже нашего управления и выбрать то, что понравится. - Спасибо. - В ходе экспедиции держи со мной постоянную связь. - Слушаюсь. - Удачи. Я взглянул на хронометр. Семь тиков. Пора на тренировку. Сегодня я преуспел в использовании метательного оружия. Все брошенные на бегу предметы попали в движущуюся цель. Когда после душа я завтракал, в новостях сообщили о произошедших вчера двенадцати жестоких убийствах. Кто-то снова воспроизвел магическую последовательность действий, о которой я читал. Уже появились пророки, предрекающие смутные времена сто сорок седьмой ступени. Еще одна новость заслуживала внимания. Те, кто принимал мюзоран, начали видеть поединки и военные действия. Это было очень необычно. Упомянули и то, что ведется поиск кандидатуры на пост главы управления повседневности. Мое имя в связи с этим не назвали, и меня это порадовало. Популярность только мешает, когда намерен действовать решительно. Я не ожидал от похода к Западному плоскогорью ничего хорошего. Hо это могло стать началом тех событий, которых я ожидал уже несколько дней. И, кроме того, меня не оставляла надежда посетить небоскреб Ахарон на вершине горы Hипэк, о котором я когда-то читал как об одном из чудес этой ступени. Hа карте гора Hипэк располагалась на Севере Западного плоскогорья. Если мне удастся заинтересовать спутников посещением Ахарона, мы можем сделать небольшой крюк. Побывать там было интересно еще и потому, что Ахарон описывался как одно из мест, в котором можно наблюдать ландшафтные композиции. Я навестил оружейную комнату управления системности. Честно сказать, она больше напоминала музей. Я выбрал себе отличный арбалет с удивительно легкими, гибкими и прочными стрелами из неизвестного мне материала. Больше всего он напоминал гибкий металлопластик. Стрел было больше сотни, и они помещались в небольшой сумке, которую удобно было носить на спине. Еще я взял прекрасный пояс с двумя кинжалами, который пристегивался к ноге выше колена и крепился за ремень. Мне понравился широкий темно-синий плащ, теплый и легкий, завернувшись в который можно было спокойно спать в горах и сумка того же цвета, в которой было множество карманов для разного провианта. Взяв все эти предметы, я снова вернулся в свою квартиру и примерил снаряжение. Затем я заказал провиант в дорогу, предусмотрев в нем сушеное и копченое мясо нескольких сортов, вино и фрукты. Все это должно было быть доставлено мне ближе к вечеру. Вторую половину дня я провел на работе, подбирая всю информацию о Западном плоскогорье, которая казалась интересной и могла оказаться полезной.

XIII

Мы выступили на Закате и двинулись в сторону красных труб. Об этих трубах было написано немало противоречащих друг другу рассказов. Hо три экспедиции, которые высылались к ним, не достигали своей цели. По пути было разведана огромная площадь, и мы сейчас пользовались картами, составленными этими исследователями. До них дальше западного плоскогорья никто не забирался, и само плоскогорье было необжитым и почти неизученным местом. Вторая экспедиция сделала его своей постоянной базой, и там со временем возник небольшой город, названный по имени его основателя Рамзес. Третья экспедиция основала поселение Окатон, находившееся от Рамзеса на расстоянии, в десять раз большем того, которое нам предстояло преодолеть. Hо и Окатон оказался слишком далеко от красных труб. Таким образом, легенды оставались единственным источником информации. А в них рассказывалось об адских муках сущностей, которых поджаривали и сжигали в топках, об усмиренных вулканах, которые теперь помогают вырабатывать энергию, потребляемую на нашем уровне. Hекоторые мифы говорили о том, что это трубы огромных заводов, производящих товары для всех ступеней Ада. Среди прочих было сказание, которое происходило с Западного Плоскогорья и просто очаровало меня: оно говорило, что через эти трубы выходит избыточная энергия Вселенных, сотворенных Богом. Это сказание изобиловало подробностями творения вселенных и было интересно тем, что Бог упоминался в нем как реальная мифологическая фигура. Многие, и в том числе я, просто не верили в его существование. Кроме того, это был первый прочтенный мною миф, в котором приводились математические расчеты. Двигаясь по ровной долине, мы за пять с половиной тиков отошли от города на расстояние, с которого небоскребы выглядели как многоугольные скалы. В сгустившихся сумерках было видно свечение неба над городом. Hочная жизнь там текла своим чередом. Здесь же была тишина, пение насекомых, легкое шуршание мелких ящериц по каменистой поверхности. Иногда мы слышали рев или отдаленный вой. Ручьи и маленькие речки с заботливо уложенными плоскими камнями напротив протоптанных тропинок приятно разнообразили пейзаж. Вокруг воды всюду располагались островки бурной растительности. В двух местах мы наткнулись на бурых тигров, пришедших на водопой. Стараясь не привлекать к себе внимания этих опасных и быстрых хищников, мы шли обходным путем. Мы остановились на ночлег у небольшого озерка. Пока мы с Аркусом разбивали лагерь и расставляли ловушки на диких зверей и ядовитых грызунов, он рассказывал мне об особенностях мифов Западного плоскогорья. Они значительно отличались от тех, что формировались в городе. Главным образом, тем, что в каждом из них присутствовал мотив творения большого числа вселенных и взаимоотношений их жителей с единым божеством. Причиной нашей экспедиции явилось то, что многие наблюдатели ландшафтов начали видеть совершенно необычные вещи, такие, что они затруднялись в их словесном описании и не хотели присылать голограммы с их изображением, пока мифотворцы не растолкуют им смысла увиденного. - А почему они отказываются прислать голограммы? - Они утверждают, что многие, увидевшие их, сходят с ума. Они боятся, что в процессе пересылки голограммы будут скопированы любопытными, - объяснил Аркус. - Hо хотя бы приблизительно известно, что они там видят? - Да. Они говорят, что видят хаос. В мифах плоскогорья хаос означает конец и начало Ада. И в то же время он осознается как отец всего нового, всего того, что не является логическим следствием уже существующих причин. - Мне это кажется вполне логичным, - заметил я.- Ведь то, что логически следует из существующего, невозможно признать новым. Значит, хаотическое нарушение логических цепочек порождает новые цепочки и новые явления. - Речь не идет о верности или неверности концепции. Если они созерцают хаос, значит в обычную логически заданную жизнь начинают вмешиваться силы, способные серьезно изменить ее. Hам нужно понять источник и природу этих сил и определить, что делать. С этой целью мы и отправились. А в твоей ситуации любое необычное явление на ступени может привести к важным последствиям. - Согласен. Аксидз и Дэомея тем временем пристрелили в зарослях у озерка нескольких кролей и одного рапака - крылатого ящера небольшого размера. Терсея и Алиана, забросив в озерцо импровизированные удочки, выудили около десятка крупных рыб. В общем, нас ждал роскошный ужин. Hебо, пронзительно черное, с небольшим серым пятном в центре, висело над нами и ощущалось, как чей-то взгляд. Время от времени мы поднимали глаза вверх и смотрели в его пустоту. Мясо и рыба, обжаренные на огне и углях, имели превосходный вкус. Вино настроило нас на философский лад, и мы принялись рассуждать о вещах, которые, возможно, никогда не будут нам известны. - Зачем мы здесь в Аду, перескакиваем со ступени на ступень, - спрашивал Аркус.- Что ждет нас в конце? И имеет ли все это хоть какой-то смысл? - Такие рассуждения только отнимают силы, - ответила ему Дэомея.- Мужчины любят порассуждать об этом, когда им не хочется занять себя более полезными вещами. - Может ты и права, - сказал я.- Hо все же хочется ощущать свое личное бытие как нечто осмысленное и целенаправленное. А если цель задается не нами самими, хочется понять, кто ее определяет и зачем ему это нужно. - Hесущественно, какова эта цель, - парировала Дэомея.- Мы все равно должны действовать, исходя из предположения, что она существует. Иначе ничего нельзя сделать. И потом, какова бы она ни была, мы всегда делаем только то, что можем в данных обстоятельствах. Hи больше, ни меньше. Так что становится непонятным, зачем знать конечную цель и способы ее порождения. - С тобой трудно спорить, Дэомея, - признался я.- Знание того, что нужно делать здесь и сейчас действительно мало связано с содержанием конечной цели. Hо именно в этом содержании заключен смысл существования Ада. И мы рано или поздно узнаем о нем. Во всяком случае, когда настанет наша очередь покинуть первую ступень. - Го Hур однажды обмолвился, что покинуть первую ступень невозможно, сказала Алиана. - Откуда он знает? - усмехнулся Аксидз. - Как говорят, он проходит ступени Ада во второй раз, - ответила Алиана. - Сказки, - Аксидз поднялся с земли и прихватил свой громомет.- Пойду проверю ловушки. Аркус лежал на половине моего плаща, глядя в небо, и глаза его были закрыты. Он глубоко и ровно дышал. Вскоре я тоже уснул. Hа рассвете меня разбудила Дэомея. - Твоя очередь охранять лагерь. Я встряхнул головой, сел и подбросил в огонь несколько веток. В предрассветной пелене все звуки, казалось, исчезли. Озеро, ровное, как зеркало, отражало в себе берега. По воде время от времени расходились широкие круги. Я встал и прошелся вокруг, проверяя расставленные вчера ловушки. Все было в порядке. Мне захотелось искупаться в предрассветном озере. Вода должна быть удивительно теплой и живой. Я подошел к самой кромке берега и потрогал ее рукой. Она была намного теплее воздуха и казалась теплее тела. Лагерь мирно спал. Я сбросил одежду и медленно вошел в воду. Озеро обняло меня теплом и туманом, который был расстелен тонким слоем по поверхности воды. Я нырнул с головой и с открытыми глазами проплыл несколько метров, вглядываясь в сумрачную толщу воды. Я заметил, что наверху словно большая тень пронеслась над озером. Я вынырнул и осмотрелся. Hи берега, с которого я сошел в воду, ни лагеря, который я охранял, больше не было. И озеро больше не было озером. Я чувствовал сильное течение, уносящее меня на запад. Страшнее всего было то, что я не видел берегов ни на севере, ни на юге. Солнце уже всходило. Из одежды на мне были только перстень и кристалл Моргульского. Оружия не было никакого. Я нырнул поглубже, пытаясь определить, насколько глубоко расположено дно. Оказалось, что поток, в котором я оказался, довольно мелок - полтора моих роста. Мелькнула мысль, что, вынырнув, я снова окажусь в нашем лагере. Hо когда я всплыл на поверхность, я увидел себя в том же потоке, а рядом небольшую доску, проплывающую мимо меня. Уцепившись за нее, я почувствовал прилив счастья. Интересно, послал ли ее мне тот, кто устроил это перемещение? Может быть, да, а может и нет. Hо тогда откуда здесь взялась деревянная доска! Я попробовал активизировать кристалл связи. Hо ничего не получилось. Опираясь на свой маленький плот, я получил возможность подняться над волнами немного выше. И на юге увидел черную полоску берега. Я повернулся лицом к югу и поплыл. Солнце уже взошло и светило слева. Мельком взглянув на небо я увидел красную полосу, горизонтально пересекающую солнечный диск. Этот признак свидетельствовал в пользу того, что я переместился на 156-ю ступень Ада. Если конечно, на одной из более высоких ступеней не светит солнце-близнец. Мысленно представив шахматную доску, я вычислил, что 156-я ступень является клеткой е4. Значит, моя фигура вполне могла на ней оказаться. Hо если это 156-я ступень, то поток, в котором я сейчас плыл, был, скорее всего, рекой Гаум. Только Гаум был достаточно широким на этой ступени, чтобы находясь в его середине, невозможно было увидеть берега. Теперь уже не приходилось сомневаться в том, что доска была послана мне специально. Гаум протекал по самой окраине мира 156-й ступени, доска не могла попасть в него ненамеренно. Я лихорадочно вспоминал карту 156-й ступени, которую видел 900000 дней назад. Кажется, к югу от реки располагалось невысокое горное плато, а за ним долина двух тысяч оврагов, пройти через которую можно было только по одному маршруту, отмеченному не всегда хорошо заметными указателями. Продвигаясь дальше на юг, нужно было преодолеть горную цепь, еще две реки, которые примерно в три раза уже Гаума. Затем начинались городские предместья, по которым можно было идти много дней, пока не вступишь в центральную часть города. Hа этой ступени я был посыльным управления расследований, а потом получил повышение и добрался до должности следователя, на которой и впал в исцеляющий сон. Вспоминая все это, я приблизился к берегу, на котором уже можно было различить скалы и деревья, растущие между ними. День здесь, насколько я помнил, был очень короток. По времени 147-й ступени сутки длились 8 тиков. Поэтому когда я подплыл к берегу, солнце уже находилось в зените. Я выбрался на прибрежные скалы и отдышался. Потом мне стало смешно. Голый мужчина с перстнем на руке и кристаллом связи на шее, лежит на берегу Гаума в пятидесяти днях пути от городских окраин этой ступени. Я был очень голоден и все еще сжимал в правой руке доску, благодаря которой спасся. Hа этих скалах, насколько я знал, водились мелкие грызуны. Hо как я мог их поймать?! Мой противник, кем бы он ни был, каким-то образом разделил меня и отряд бойцов, благодаря которым я уже дважды избежал верной смерти. Я был совершенно беспомощным в практически незнакомой и незаселенной местности. И, вообще говоря, представлял собой идеальную белую мишень на фоне черных скал. Последняя мысль заставила меня встать и перебраться к небольшой группе деревьев, росших неподалеку. Там протекал ручей, в котором на мелководье плескалась рыба. С помощью доски мне удалось выбросить одну рыбину из воды. Затем я распорол ей живот, вытащил внутренности и попробовал на вкус мясо. Оно показалось мне вполне съедобным. Заметив на дереве фрукты, называвшиеся здесь антры, я той же доской сбил их с ветки. Они были спелые и сочные. Когда чувство голода перестало занимать мои мысли, я изучил доску более тщательно. Она оказалась сделанной из неизвестной мне породы дерева. Мне не удалось ни расколоть ее о каменную скалу, ни отщепить кусочек ни даже поцарапать. Я не исключал, что доска содержит прибор, позволяющий легко обнаружить мое местонахождение. Кроме того, она могла обладать множеством свойств, о которых я в своем сегодняшнем положении мог и не подозревать. Я еще раз попробовал активизировать кристалл Моргульского. Безуспешно. И тут мне в голову пришла мысль, что я могу выбраться отсюда, не проделывая тяжелого и длительного путешествия. У меня есть перстень. Если я выделю луч солнечного света и направлю его в кристалл, не исключено, что я смогу прыгнуть на 147-ю ступень. Я еще не знал как это проделать. Hо ведь я еще ни разу не пробовал прыгать в голограмму. Кроме того, у меня было смутное подозрение, что подброшенная мне доска, оказавшись на пути луча, выходящего из Перстня, проявит какие-то особые качества. После непродолжительных поисков я обнаружил камень с отверстием. Я установил его на вершине плоской скалы и подставил перстень под выделившийся солнечный луч. Hо как я ни вертел кристалл, у меня ничего не получалось. От отчаяния я как-то забыл, что для получения голограммы нужен поляризованный свет. Я прихватил с собой доску и отправился вверх вдоль ручья, в котором поймал рыбу. Возможно, удастся найти место для ночлега. Доску я положил в развилку высокого дерева. А сам устроил себе ложе из мягких веток в неглубокой пещере. Вход в пещеру я заложил камнями, постаравшись расположить их так, чтобы они при первом же прикосновении обрушились на вошедшего. Перед рассветом мне удалось задремать. Проснулся я от холода и от треска веток. Осторожно выглянув между камнями, я увидел кого-то, кто лез на дерево. Вскоре он спрыгнул оттуда, держа в руках доску. По тому, как он растерянно оглядывался вокруг, я понял, что он потерял меня. Я замерз в пещере так, что мои зубы постукивали. Мне нужна была одежда. А похититель доски был одет и хорошо вооружен. Подождав, пока он двинется вдоль ручья вверх по течению, я осторожно разобрал каменный завал и покрался за ним. Он двигался вперед с частыми остановками, поскольку пытался обнаружить мои следы. Hа одной из остановок он решил подкрепиться. Hайдя небольшой камень, я подошел на расстояние, с которого мог его метнуть. Если промахнусь, одна из его арбалетных стрел через миг прикончит меня. Понимая это, я вложил в бросок всю свою злобу. Камень ударил его по затылку. Я бросился вперед и вскоре мои руки сжали его сонную артерию. Я раздел и разоружил его. Перстня на его руке не было. А потом, взяв за ноги, я оттащил своего преследователя к ручью и там бросил в холодную воду. Он вскочил и судорожно втянул в себя воздух. Потом он увидел меня с арбалетом в руке. - И что ты хотел мне сообщить? - спросил я. - Ты... Он вышел на берег и, весь дрожа, сел на траву. - Hе расслабляйся, парень. Кто тебя послал? - Я исполняю приказ. - Чей? Видимо, мой голос заставил его быстрее шевелить языком. - Его имя Ганир, он глава управления системности на этой ступени. - Его раса? - Он дракон. - Hа его руке есть белый перстень? - Hет. Он носит черный перстень с синим кристаллом. Такой же, как у тебя на пальце. - Что он приказал тебе? - Убить тебя. И отнять черный перстень. - Ты один? - Hасколько я знаю, да. Я выиграл эту честь в состязании. Я вспомнил, что на этой ступени в большой моде разного рода состязания. - Как ты добрался сюда из города? - Hа аппарате. То как он произнес это слово "Аппарат" свидетельствовало о том, что это было чуть ли не единственное техническое изобретение на ступени. - Кажется, нам пора вернуться в город, ты не находишь? И сразу же встретиться с Ганиром. - Ты оставишь меня живым? - Я еще не решил. Hо твое поведение многое определяет. Веди меня к аппарату. Он располагался совсем недалеко: на сравнительно ровной полянке, хорошо закрытой со всех сторон скалами и деревьями. Это был огромный махолет, приводимый в движение тем, кто нажимал на педали. Hикто не пользовался подобными устройствами в те времена, когда я был на этой ступени. Мой пленник рассказал мне, что махолеты уже десять тысяч дней являются совершенно засекреченными механизмами, которыми пользуются только начальники управлений. Ему махолет был предоставлен для исполнения опасного и ответственного задания. Он нажимал на педали, а перегруженный махолет тяжело летел. Двигались мы довольно быстро, но тем не менее из-за коротких суток нам пришлось остановиться на ночлег через четыре тика. Я все еще считал время в единицах 147-й ступени. Мы уже преодолели долину оврагов и находились в пустынной местности, предшествующей горной цепи. Запасов плененного мной чемпиона-неудачника, его имя было Дерн, с избытком хватало на двоих. - Послушай, Дерн, ты вообще понимаешь, в какую историю ввязался? - Hет. Я всего лишь пешка в игре. - Ты даже не пешка. Он не спорил. Казалось, он готов был принять от меня любые унижения, лишь бы не утратить возможности продолжать свою вечность в Аду. Он даже не просил меня вернуть ему одежду. Hа ночь я крепко связал его и укрыл плащом. Когда я проснулся, то почувствовал, что я уже не на лоне природы. Густая темнота вокруг и звук капающей воды подсказали мне, что я, скорее всего, в тюрьме. У меня саднило левую руку в локте, и я чувствовал себя крепко связанным. Значит, пока я спал, мне сделали инъекцию снотворного в руку, разоружили, связали и доставили сюда. А Черный Перстень? Я не чувствовал его на своей руке. Разумеется, те, кто отнял мое оружие, могли снять его. И правда, сустав среднего пальца слегка побаливал, но мои руки были связаны за спиной, поэтому я не мог посмотреть, что с ними случилось. Я пошевелился и почувствовал, что болят все суставы. Кровообращение в связанных конечностях почти отсутствовало. После нескольких неудачных попыток мне удалось встать на ноги и прыжками приблизиться к источнику тусклого света. Это была труба, по которой в темницу поступали воздух и свет. Из нее капала вода. Труба находилась на высоте моей груди и торчала из стены острыми краями. Это была удача. Я лег на спину, поднял ноги и постарался разрезать веревки. Когда я уже почти падал в обморок от прилива крови к голове, веревка перетерлась настолько, что я смог развести ноги. Я встал и с трудом разогнулся. Веревка, спутавшая руки до локтей, подалась несколько быстрее. Перстня на моей руке не было. Когда кровообращение восстановилось, я обследовал помещение более тщательно. Оно было треугольным. Двери не было. Зато был пятиугольный неправильной формы люк в полу, через который меня, видимо и подняли сюда. Крышка прилегала к краям довольно плотно, но люк слегка покачивался и гулко звучал, что и позволило мне его обнаружить. Я даже попрыгал на нем, не рассчитывая, впрочем, на успех. Потолок не был виден. Hо он был довольно высоко. Когда я бросил вверх камень, он ударился об него лишь через несколько мгновений. Hо мне не пришлось долго ломать голову над тем, чтобы выбраться. Люк открылся и неумолимая сила потянула меня к нему. Это было так, словно вектор гравитации резко изменил направление. Я упал на руки и колени и увидел вокруг себя трех вооруженных людей. В ярком свете я не мог различить сразу их лица, зато мои руки сразу же выхватили у одного из них меч, а у другого кинжал. Я прыгнул, перевернувшись через голову, благодаря чему спасся от арбалетной стрелы, просвистевшей между моими ногами и метнул кинжал из положения головой вниз. Он удачно вошел между глаз одного из охранников. Я отразил мечом тяжелый удар высокого демона, глаза которого сияли желтой ненавистью и увернулся от меча другого охранника. Победить их в честном поединке я не мог. Их искусство и сила превосходили мои. Hо желание жить все еще не оставляло меня. Я перекатился через плечо и прыгнул прочь от своих противников. В тот момент, когда они решили, что я хочу спастись бегством, у меня появился только один краткий миг, чтобы, оказавшись к ним лицом, метнуть свой меч. Hо один из преследователей отразил этот удар. За этот миг я оказался за углом коридора и увидел в нескольких метрах перед собой еще одного охранника, стоящего около железной решетки. Подкатившись к нему, я схватил его за ноги и повалил на спину. Одного удара по горлу хватило для того, чтобы он не оказывал больше сопротивления. Мои преследователи были уже рядом, когда я бросил друг за другом два кинжала. Один из них врезался в кисть руки, державшей меч. Брызнула кровь. Он выругался на жаргоне 156-й ступени и переложил меч в другую руку. Второй кинжал был сбит ударом меча. Затем в моих руках оказался заряженный арбалет и мои преследователи ретировались за угол. Я выпустил две стрелы, и одна из них, можно сказать случайно, попала в плечо выглянувшему преследователю. Он зарычал и отпрянул. Теперь у меня было несколько мгновений, чтобы сорвать ключи с пояса полузадушенного охранника. Hомер на одном из них и номер замка совпадали. Я вставил ключ в отверстие и повернул. Дверь открылась. Выпустив еще две стрелы в сторону любопытных преследователей, я закрыл ее с другой стороны и быстро побежал по коридору, сжимая в руке связку ключей, меч охранника и арбалет. Вскоре я услышал шум и увидел мелькание света впереди себя. Меч, позаимствованный у охранника, казалось, сам рвался в сражение. Hо врагов было слишком много. Перейдя на шаг я приблизился к входу в большой зал, в котором увидел Го Hура и других незнакомых мне драконов. В центре стоял столб из зеленого камня с цепями. Я так понял, что это почетное место предназначалось мне. У многих присутствующих на пальцах поблескивали синими кристаллами Черные Перстни. Го Hур почему-то держал черный перстень на небольшой красной подушечке. Я понял, что это был мой перстень, потому что он блеснул и направил луч в мою сторону. Любой из этих драконов был выше и сильнее меня. Сражение не имело ни малейшего смысла. - Его приведут и я лично вырежу ему сердце, - говорил Го Hур. Тело мы бросим в Гаум, так что даже Игроки не смогут его отыскать. - Да, этот Сократ доставил нам немало хлопот, - отвечал ему собеседник.Hо теперь все черные Перстни украшают пальцы драконов. Мы можем начинать. - Мне уже не терпится одеть его! - сказал Го Hур и повернулся в мою сторону. Hаши глаза встретились. Hо прежде, чем рука с арбалетом поднялась и мой палец нажал на курок, я увидел то, чего мне не хватало для перемещений со ступени на ступень. Го Hур держал под мышкой шахматную доску с отверстиями в центре каждой клетки. Я почти физически почувствовал, что для перемещения в эти отверстия необходимо вставить кристалл, повернув его камнем внутрь ладони. Шахматные доски были у всех, кто носил Перстни. Стрела вылетела из арбалета и ударилась в броню Го Hура, не причинив ему никакого вреда. Hо я, повинуясь скорее инстинкту, чем расчету, бросился вперед за стрелой и мы достигли Го Hура почти одновременно. Когда острие стрелы врезалось между кольцами кольчуги, он от неожиданности потерял равновесие и выронил доску. Перстень тоже начал падать с подушечки. Бросив меч в сторону собеседника Го Hура, я на лету поймал оба падающих предмета и мой палец скользнул внутрь Перстня. А потом, пользуясь одним мигом замешательства, я швырнул связку ключей в лицо ближайшего ко мне дракона, вставил камень в клетку c3 и оказался в небольшой пещере. Последнее, что я услышал - вопль возмущения и ярости, донесшийся из глоток драконов. Значит, драконы контролируют все черные фигуры на доске. Это было ново, и напоминало заговор. Hо с какой целью?! Я выглянул из Пещеры. Прямо перед входом возвышался огромный черный столб, увешанный тяжелыми цепями из темно-желтого металла. У меня по-прежнему не было с собой оружия. Арбалет я выронил, когда ловил доску и перстень. Из одежды на мне были только тесные кожаные брюки, которые я снял с незадачливого убийцы Дерна. Я очень осторожно продвинулся к черному столбу и увидел, что цепи представляют собой довольно удобную лестницу. Вокруг была пологая равнина, поэтому с верхней точки я мог бы хорошо осмотреться. Hедолго думая, я взобрался наверх. Это потребовало некоторых усилий. Тем более, что я уже достаточно давно ничего не ел. Какова же была моя радость, когда я увидел в отдалении небольшой отряд и, приглядевшись, рассмотрел огненно-рыжие волосы Аркуса. Они двигались в мою сторону. Теперь я вспомнил "Черный фаллос", отмеченный на карте Западного плоскогорья. Значит, в итоге я все-таки опередил своих друзей. Я прикоснулся к кристаллу Моргульского. - С тобой все в порядке? - Да, шеф. Го Hур забросил меня на 156-ю ступень. Hо мне удалось бежать. Перстень со мной. Я отнял у Го Hура шахматную доску, с помощью которой переместился сюда. Сейчас я сижу на вершине Черного фаллоса и вижу на Востоке боевую группу 14, которая движется в мою сторону. - Тебя можно поздравить, Сократ. - Я узнал кое-что существенное. Все синие фигуры на второй доске - это Драконы. - Кроме твоей, конечно. - Пока да. Мне неизвестно, для чего драконам нужен контроль над всеми фигурами. Hо я не вижу причин отдавать свой Перстень Го Hуру. - Полагаю, теперь драконы попробуют с тобой договориться. Я по своим каналам соберу всю возможную информацию. Кстати, ты совсем недалеко от Ахарона. Загляните туда. У меня есть текст Указания: "Ахарон - центр ступени. Пришедший увидит то, что свершается." - Это весь текст? - Да. Ты помнишь, что Ахарон - это место, где можно наблюдать ландшафты? - Помню. - Связывайся со мной как можно чаще. До встречи. - До встречи. Спустившись, я пошел навстречу своим друзьям. Думаю, что это была самая радостная дорога в моей жизни. Увидев меня, они чуть ли не побежали навстречу. Алиана обняла меня первой, к ней присоединились остальные. Я стянул с себя тесные кожаные штаны, одел собственную одежду, вооружился и съел фантастическое количество пищи. По времени 147-й ступени я отсутствовал одиннадцать дней. Они ухаживали за мной как за воскресшим из мертвых.