Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? - [17]
Педро поднялся с пола.
— Мне очень жаль, что все случилось на публике, — повинился он. — Честно, очень жаль, что у меня сдали нервы…
— Ну, могло быть и хуже, — ответил Сокс. — Что если бы это случилось вечером, когда здесь полно людей? Как голова?
— Болит, — вздохнул Педро. — Мне очень жаль что так получилось. Я так хотел выиграть тысячу долларов…
— И шансы у тебя пока еще есть, — кивнул Сокс.
— Так вы хотите сказать, что меня не дисквалифицируют? Что вы меня прощаете?
— Прощаю, — буркнул Сокс и сунул дубинку в карман.
КОТОРЫЙ ПОДВЕРГНЕТ ВАС…
Протанцовано часов: 763
Осталось пар: 26
— Дамы и господа! — объявил Рокки. — Прежде чем начнется дерби, организаторы марафона попросили меня сообщить, что через неделю у нас состоится свадьба — настоящая, неподдельная свадьба, прямо здесь, на площадке. Браком будут сочетаться Ви Лоуэлл и Мери Хоули — пара номер семьдесят один. Покажитесь нам, Ви и Мери, пусть дамы и господа увидят, какая вы чудная пара. Разумеется, — продолжал Рокки, — если до того времени они не покинут состязания по результатам дерби. Надеюсь все же, что до этого не дойдет. Предстоящая свадьба совпадает с желанием организаторов марафона обеспечивать вам, нашим зрителям, исключительные развлечения на наивысшем уровне.
Миссис Лейден потянула меня сзади за свитер.
— Что у Рокки с рукой? — спросила она шепотом.
Не заметить, что с Рокки что-то случилось, было трудно. Его правая рука, как обычно, была продета в рукав пиджака, левая же висела на перевязи, и пиджак с той стороны только наброшен на плечо.
— Он ее вывихнул, — сказал я.
— Ему наложили девять швов, — тихонько уточнила Глория.
— Так вот почему его не было вчера вечером, — заметила миссис Лейден. — С ним произошел несчастный случай?
— Гм, да…
— Он упал?
— Гм, да, скорее…
— Позвольте представить вам очаровательную звезду киноэкрана мисс Мери Брайан. Вы рады нашим зрителям, мисс Брайан?
Мисс Брайан поклонилась. Публика зааплодировала.
— И короля комиков Чарли Чейза…
Раздались новые аплодисменты, когда Чарли Чейз поднялся в своей ложе и тоже поклонился.
— Не выношу подобных представлений, — буркнула Глория.
— Но ничего не имела бы против, если бы представляли тебя, а? — спросил я.
— Ну, удачи вам! — пожелала миссис Лейден нам вслед, когда мы двинулись к помосту.
— У меня просто нет сил… — заявила Глория, — нет сил смотреть на этих знаменитостей, нет сил снова и снова делать одно и то же.
— Иногда я жалею, что вообще с тобой связался, — вздохнул я. — Не хотелось так говорить, но это правда. — До нашей встречи я и представить себе не мог, что человек способен быть таким занудой…
Вместе с другими парами мы сгрудились на стартовой черте.
— Я устала от жизни, но боюсь умереть… — сказала Глория.
— Какая замечательная тема для песенки, — отозвался, услышав слова Глории, Джеймс Бэйтс. — Сочини песенку о старом негритосе на берегу реки, который устал жить, но боится умереть. Он мог бы собирать хлопок и жаловаться реке Миссисипи. Ну разве не дивная идея?! Да, и назови песню «Миссисипи, старая река».
Глория скорчила мину и метнула в Джеймса взгляд-молнию.
— Рад приветствовать вас, — обратился Рокки к миссис Лейден, которая поднялась на сцену. — Дамы и господа, — сказал он в микрофон, — счастлив представить вам самую страстную болельщицу нашего чемпионата по танцевальному марафону, женщину, которая не пропустила ни одного вечера с начала наших состязаний. Итак, миссис Лейден, руководство чемпионата награждает вас персональным пропуском, он откроет перед вами двери на все марафоны, где бы и когда бы они ни проходили. Аплодисменты миссис Лейден, дамы и господа! Не хотите ли что-нибудь, сказать, миссис Лейден?
Та на мгновение замялась, изрядно растерявшись, она просто не знала, как ей сейчас себя вести, но, когда публика зааплодировала, сделала несколько шагов вперед и неловко поклонилась. Очевидно, это было одно из главных событий в ее жизни.
— Все болельщики нашего танцевального марафона вас, конечно, уже видели, — продолжал Рокки. — Каждый вечер миссис Лейден судит дерби, не будь ее, не было бы и дерби. Как вам нравятся наши соревнования, миссис Лейден? — спросил он, наклонив стойку так, чтобы женщина могла говорить в микрофон.
— Да блевать ей от них хочется, — шепнула Глория. — Ноги бы ее здесь не было, засранец проклятый!..
— Мне очень нравится, — сказала миссис Лейден. Она так волновалась, что едва могла говорить.
— Кто ваша любимая пара, миссис Лейден?
— Моя любимая пара — номер двадцать два, Роберт Сайвертин и Глория Битти.
— Любимая пара миссис Лейден — пара номер двадцать два, дамы и господа, спонсор — компания «Пиво „Джонатан“», от которого не толстеют! Вы болеете за них и желаете им победы, миссис Лейден?
— Да, я за них болею и, будь я помоложе, записалась бы на марафон сама.
— Отлично. Благодарю за беседу, миссис Лейден. Итак… теперь я имею честь вручить вам персональный бессрочный пропуск, миссис Лейден, — дар руководства чемпионата. Вы можете приходить в любое время — и как? Бесплатно! Бесплатно…
Миссис Лейден взяла пропуск. Она была настолько преисполнена благодарности и растрогана, что улыбалась, и плакала, и кивала — все сразу.
Первым в сборнике — роман Хораса Маккоя, в котором наряду с криминальной интригой, автор развенчивает идеи своекорыстного насилия и имморализма. Романы Джорджа Кокса и Роберта Пайка построены по трем классическим принципам детективного жанра: остросюжетность, психологизм, отточенность мышления следователя-аналитика.
Представленные в настоящем издании романы являются вершиной творчества американского писателя Хораса Маккоя.Жестко и хладнокровно Маккой повествует об изломанных судьбах молодых юношей и девушек, привлеченных блеском и славой Голливуда и отвергнутых равнодушным городом, а если прибегнуть к обобщению, он повествует о судьбе целого поколения и шире – каждого человека, о его одиночестве и мечтах, обреченных на вечное «несвершение».
Роман Хораса Маккоя, в котором наряду с криминальной интригой, автор развенчивает идеи своекорыстного насилия и имморализма.
От издателяПри жизни Хорас Маккой, американский журналист, писатель и киносценарист, большую славу снискал себе не в Америке, а в Европе, где его признавали одним из классиков американской литературы наравне с Хемингуэем и Фолкнером. Маккоя здесь оценили сразу же по выходу его первого романа "Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?", обнаружив близость его творчества идеям писателей-экзистенциалистов. Опубликованный же в 1948 году роман "Скажи будущему — прощай" поставил Маккоя в один ряд с Хэмметом, Кейном, Чандлером, принадлежащим к школе «крутого» детектива.
При жизни Хорас Маккой, американский журналист, писатель и киносценарист, большую славу снискал себе не в Америке, а в Европе, где его признавали одним из классиков американской литературы, наравне с Хемингуэем и Фолкнером. Маккоя здесь оценили сразу же по выходу его первого романа «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», обнаружив близость его творчества идеям писателей-экзистенциалистов. Следующий роман Маккоя «В саване нет карманов», вышедший в свет в Англии, упрочил славу писателя в Европе.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Один из самых знаменитых откровенных романов фривольного XVIII века «Жюстина, или Несчастья добродетели» был опубликован в 1797 г. без указания имени автора — маркиза де Сада, человека, провозгласившего культ наслаждения в преддверии грозных социальных бурь.«Скандальная книга, ибо к ней не очень-то и возможно приблизиться, и никто не в состоянии предать ее гласности. Но и книга, которая к тому же показывает, что нет скандала без уважения и что там, где скандал чрезвычаен, уважение предельно. Кто более уважаем, чем де Сад? Еще и сегодня кто только свято не верит, что достаточно ему подержать в руках проклятое творение это, чтобы сбылось исполненное гордыни высказывание Руссо: „Обречена будет каждая девушка, которая прочтет одну-единственную страницу из этой книги“.
Роман «Шпиль» Уильяма Голдинга является, по мнению многих критиков, кульминацией его творчества как с точки зрения идейного содержания, так и художественного творчества. В этом романе, действие которого происходит в английском городе XIV века, реальность и миф переплетаются еще сильнее, чем в «Повелителе мух». В «Шпиле» Голдинг, лауреат Нобелевской премии, еще при жизни признанный классикой английской литературы, вновь обращается к сущности человеческой природы и проблеме зла.
Самый верный путь к творческому бессмертию — это писать с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат престижнейших премий. В 1980 г. публикация романа «И дольше века длится день…» (тогда он вышел под названием «Буранный полустанок») произвела фурор среди читающей публики, а за Чингизом Айтматовым окончательно закрепилось звание «властителя дум». Автор знаменитых произведений, переведенных на десятки мировых языков повестей-притч «Белый пароход», «Прощай, Гульсары!», «Пегий пес, бегущий краем моря», он создал тогда новое произведение, которое сегодня, спустя десятилетия, звучит трагически актуально и которое стало мостом к следующим притчам Ч.
В тихом городке живет славная провинциальная барышня, дочь священника, не очень юная, но необычайно заботливая и преданная дочь, честная, скромная и смешная. И вот однажды... Искушенный читатель догадывается – идиллия будет разрушена. Конечно. Это же Оруэлл.