Загадочный мужчина - [108]

Дерьмо.

Я встала, решив встретить его у входной двери.

Он выглядел несчастным.

— Ты в порядке? — поинтересовалась я.

— Нет, — ответил он, входя в дверь, открыл какую-то дверь рядом и вынул кожаную байкерскую куртку. Он бросил ее мне, я поймала.

— Надень, красавица. Я ненавижу говорить тебе об этом, но Хок настоящий придурок. Он не отдаст твое барахло, пока не увидит тебя. Мои парни стоят в противостоянии с его коммандос на его гребанном складе, они вынесут твои вещи без лишних хлопот, и это может означать что угодно от мелких повреждений до кровопролития, которое может кончиться больницей. Мне нужно, чтобы ты показалась перед ним.

Все мое тело оцепенело, но рот все равно продолжал говорить:

— Что?

Тэк вторгся в мое пространство, одной рукой обхватив меня за талию, другую — обернув вокруг моей шеи.

— Дорогуша, он требует тебя увидеть. Поэтому, — я протиснула между нами руки, — мы должны позволить ему увидеть тебя. Он встретится с тобой, я буду стоять у тебя за спиной, а потом мы уедем, и мои парни пойдут и заберут твое барахло.

— Он держит мои вещи в качестве выкупа, пока не увидит меня? — прошептала я.

— Да, — ответил Тэк.

— Зачем? — по-прежнему прошептала я.

— Черт, если бы я знал, — ответил Тэк.

Я стояла, он удерживал меня своими руками, а я пялилась в его глаза.

Потом, я словно взбесилась.

Я отступила на шаг и рванула на себя куртку.

— Черт побери этого мудака! — закричала я. — Господи! О чем я думала! Должно быть, я сошла с ума, связавшись с ним. Временное помешательство рассудка!

Затем я вытащила свои волосы из-под воротника, уверенно направилась прямиком к двери и к его байку, натягивая короткую куртку на свой живот, я готова была уже сделать шаг с пандуса на дорожку из гравия.

Тэк поднял меня, мои ноги оторвались от деревянного покрытия и повернул к себе лицом, аккуратно поставив на доски.

Я отодвинулась от него, все еще чувствуя кружение, он сказал:

— Детка, ботинки.

Я посмотрела вниз на свои ноги… в носках. Я опять посмотрела в лицо Тэку, уголок его рта подергивался.

Я также уверенно отправилась в дом, чтобы надеть свои ботинки.

* * *

Тэк был прав.

Перед домом Хока, безусловно, было противостояние, я увидела это, как только мы прибыли. Большой черный минивен был окружен около десятка байкеров и десяток байкеров стояли лицом к лицу напротив такого же количества коммандос. Хок похоже привел весь свой рабочий арсенал.

Он стоял среди них.

Тэк въехал на своем Харлее на «линию огня» между стоявшими друг напротив друга байкерами и коммандос, остановился перед Хоком и нажал на тормоз, опустив ногу на землю.

— Ты видишь ее, теперь позволь моим парням войти в дом, — прорычал он.

Хок посмотрел на меня. К счастью, всю дорогу спуска с холма, я разжигала свою ярость, от чего мне было не плохо, и я была чертовски зла, так что ему не посчастливится увидеть мои слезы или что-нибудь столь же унизительное.

— В дом, — отрезал Хок, глядя на меня.

— Как бы не так, — тут же ответил Тэк.

Хок не сводил с меня глаз.

— В дом, — повторил он.

Тэк стал слезать с байка, и я поняла, что сейчас его терпение на исходе, поэтому тоже быстро соскочила с мотоцикла.

— Гвен…, — начал Тэк.

Я крутанула головой и волосы быстро перелетели через мое плечо.

— Круто, я в порядке, я буду через минуту, — заверила я его.

— Красавица…

— Все хорошо, Тэк, честно, я буду через минуту.

Я не стала дожидаться его ответа, обогнула Хока, протолкнувшись через ряд его командос, если быть более точной, между Фангом и Хорхе, и уверенно направилась в его дом-склад.

Как только я очутилась под его платформой, на которой стояла кровать, я увидела, что слухи и Тэк были правы. Если Хок завершал что-то, то он завершал. Мои два чемодана стояли у моего стола, мой компьютер был отключен и мой рабочий ящик стола превратился в полную жопу.

Зачем он хотел, чтобы я сюда приехала, не знаю. Может, потому, что он был мудаком. Но большинство мужчин, которых я встречала были такими же.

Я схватила свои чемоданы, развернулась и побежала прямиком на выход… к Хоку.

Я запрокинула назад голову.

— Отойди с моего пути, — сорвалась я.

Он наклонился вырвал чемоданы у меня из рук, и его руки уже были на мне. Я едва получила шанс бороться, как уже оказалась в комнате, декорированной панелями, под платформой, с его рукой на моей груди.

— Теперь, детка, ты позволишь мне объясниться.

— Убери свою руку.

— Ее звали Симоной, — как-то странно произнес он.

— Кого, твою новую игрушку? — выстрелила я в ответ.

— Нет, мою погибшую жену.

Мой желудок сжался, сердце перестало биться, я посмотрела на него и прошептала:

— Что?

— Мою дочь звали Софи.

Его дочь. Его дочь. Его чертову дочь.

Звали.

Он сказал звали.

Он продолжил говорить:

— У нее был брат, у Симоны был брат, он был похож на Джинджер. Но была причина, почему он был полным *банным мусором и говнюком. Их родители — это был просто один большой ночной кошмар. Сделай свою мать в кандидаты матери года. Симона была умной, она старалась вылезти из этого дерьма всеми силами. За исключением этой веской причины, и причины, побудившей ее принять решение, когда она облажалась, она была очень жесткой со своим братом. Очень строгой, хотя они были очень близки. Я сказал ей, раз она со мной то, не должна навещать его. Но его женщина забеременела, я был на задании, и он позвонил ей потому, что его женщина должна была вот-вот родить. Симона любила детей, она также любила своего брата, ей нравилась его женщина, она так чертовски волновалась, что станет тетей. Поэтому она пошла к ним вместе с Софи. Они встретились по дороге, и его женщина пошла вместе с Симоной и с Софи к ним домой, чтобы встретиться с братом. Он был не один, а со своими парнями. Все они были на лужайке. Легкие цели. Симона не знала, что он находился в разгаре войны банд, и умерла так и не узнав этого. Неважно, что весь район был зоной военных действий, она привыкла к этому, она же выросла в нем. Враги расстреляли их из своих машин, проезжая мимо, не стесняясь добавить сопутствующий ущерб к своей игре. Застрелили Симону, Софи, Джулиана, брата Симоны, его женщину. Она умерла прежде, чем смогла родить, но врачи успели спасти ребенка. Этот парень единственный, кто выжил в той резне.