Загадочный импульс. Заметки изобретателя - [40]
Однажды в группе инженеров зашел разговор о защитных оболочках для жгутов электропроводки самолетов: и о жгутиках из нескольких проводников и о «жгутиках» толщиной в руку. Каждый такой жгут заключается в металлическую трубку. И вот беда — эти трубки (с точки зрения авиастроителей) очень тяжелы. Ведь заводы делают их со стенкой не менее чем в один миллиметр толщиной. Между тем нерациональное увеличение веса самолета — это потери горючего, скорости, высоты.
Тонкостенные полутораметровые трубки на заводе делали так: вырезали из металлического листа полоску, затем огибали ее по круглому стержню — оправке, постукивая деревянным или резиновым молотком: работа нудная, длительная… А трубы нужны пятиметровые. Вот и подначил меня один из инженеров:
— Ты, Блинов, выдумываешь новые схемы самолетов, портишь нервы и здоровье руководству и себе. Так нет чтобы помочь нам с трубками!
И признаюсь, этот разговор меня завел. Повсюду стали мерещиться трубы… Однажды, когда я задержался в лаборатории после окончания рабочего дня, на глаза попался футляр для чертежей — тубус. В нем держат ватманские листы, которые тоже скатывают трубкой. Мой взгляд упал на свернутый чертеж. Он чуть-чуть раскрутился и перекосился — кромка листа теперь описывает отлогую спираль… Взял в руки, перекрутил. Опять ровный край. Отметил почему-то: правая спираль! Машинально развернул лист и перекрутил в другую сторону. Левая спираль.
Стал раздумывать. Конечно, проще всего делать спиральные трубки: накручивай себе на оправку полоску металла — и готово! И сваривать их просто. Но спиральные трубки для защитных оболочек применять не разрешается. А нельзя ли, скрутив спиральную трубку, перекрутить ее затем в обратную сторону так, чтобы превратить ее в продольношовную?
Взял полоску ватмана, скатал его, словно ленту серпантина, затем растянул в спиральную трубку и тут же перекрутил в обратную сторону. Затем наоборот. А руками все это время не перестаю растягивать бумажную полоску. Гляжу — получилась ровная труба.
Я сделал трубу!!!
Теперь было нетрудно выполнить ее из металла. Прикидываю: руками я способен скрутить трубу метровой длины, не больше. Значит, надо один конец заготовки крепить к стенке.
Вырезал полоску из листа ватмана — шаблон для раскроя. Наложил шаблон на поверхность тонкого металлического листа, покрытую солидолом. Режу лист, сдвигая шаблон дальше и дальше. Вот и нужные мне пять метров. Даю еще полметра — припуск. Ставлю метку на конце полосы красным карандашом, чтобы считать обороты при скручивании. Закрепляю один конец полосы. Сдвинув в стороны стулья, столы, чертежные доски, начинаю скручивать полосу…
И вот в руках у меня труба, легкая, идеальная цилиндрическая поверхность. Теперь, когда у меня появился навык, я делаю раскрой еще на тридцать четыре штуки таких труб и скручиваю их. Затем перехожу на трубы большего диаметра. Еще сорок семь труб. Это была продукция, изготовленная за ночь, — в азарте, возбужденный тем, какой удачной оказалась мысль о новом методе изготовления труб, я и не заметил, как подкралось утро… Вот так!
Но бывает, что та или иная мысль тебя буквально осеняет, как пишут в книжках, то есть рождается мгновенно. Такой случай произошел и со мной в годы войны, когда я служил на флоте.
На судах-тральщиках мы шли через минное поле, занимались его расчисткой. Нашему тральщику «повезло» — он бессменно таскал на буксире баржу, которая несла необычную службу. Баржа называлась «импульсная магнитная» и служила для обнаружения и обезвреживания мин. Для этого она получала большую порцию электроэнергии по кабелю диаметром ни мало ни много сантиметров двадцать. А с баржи подавались мощные высокочастотные импульсы, действовавшие на запальники мин и заставлявшие их срабатывать. От этого мины взрывались на приличном расстоянии от буксирующего безлюдную баржу корабля-тральщика.
В тот раз что-то неспокойно вела себя эта баржа — без видимой причины виляла из стороны в сторону. И вдруг взрыв! Осколком мины перерублен трос паравана, защищавшего наш корабль. А баржа по инерции продолжает идти на нас, и ее движение сопровождается новыми взрывами мин… Необходимо было молниеносно вырубить электропитание баржи. Ведь, двигаясь по инерции по минному полю, она могла натворить большие беды. Передавать команду в машинное отделение — поздно. Вокруг от разрывов мин стоит такой грохот, что никакой команды никто не услышит. И тогда я совершаю поступок, который объяснить толком не могу даже сегодня, спокойно припоминая пережитое. Видимо, произошло то, о чем в разговорном языке говорят: осенило. Я хватаю пожарный лом и прыгаю к концам толстенных проводов, подводящих к месту крепления кабеля на тральщике ток в сто ампер от мощных дизель-генераторов. Бросаю лом на оголенные контакты. Замыкание. Гром. Вспышка! И… режущая уши тишина. Это значит — все в порядке!..
Подобрали параван. Пока подтягивали к борту уже безопасную баржу, я написал на листке бумаги рационализаторское предложение: «как с мостика мгновенно заглушать оба дизеля на генераторах». Через полтора часа предложение было внедрено: вспышки сигнального фонаря-ратьера поведали о нем другим кораблям дивизиона.
