Загадочный город - [44]
Орелия поспешила добраться до герольда прежде, чем это сделает сэр Веронал.
— Ах, это, должно быть, мисс Рок, девушка, которая знает толк в старинных вещах.
Он мигнул, почесался, улыбнулся и обеими руками пожал правую руку Орелии. Она ощутила в нем какую-то неискренность.
Герольд инстинктивно подумал то же самое об Орелии. Он говорил спокойным мелодичным голосом:
— К слову о старинных вещах: не знаете, зачем обращаться к гостям на латыни? Он ведь не школьный директор. И почему тут не видно ни одного семейного портрета или хотя бы фотографии?
Орелия уловила суть замечания. Большой зал действительно рассказывал о сэре Веронале не больше, чем музейная экспозиция о кураторе.
Финч скользил глазами от шедевра к шедевру — Донателло, Брейгель Старший, Рембрандт, Гольбейн, при этом все работы не были известны широкой общественности. И как одному-единственному человеку удалось собрать столь поразительную коллекцию? Финч посмотрел на леди Имоджен.
— И зачем нас пригласили?
— Сейчас у вас появится шанс узнать ответ на этот вопрос, — прошептала Орелия, заметив приближающегося к ним хозяина.
— О, сэр Веронал! — воскликнула миссис Финч, которая, подобно миссис Бантер, была частью сноркеловского кружка, а следовательно, заложницей мнения света. Орелия отметила про себя, что Мармион Финч и его жена казались не самой подходящей парой.
Сэр Веронал проигнорировал ее восклицание и начал с лести:
— Меня поистине восхищает Эскатчен Плейс. Судя по общему стилю и пилястрам, я бы сказал, что это постройка 1600 года или около того, самое старинное здание города, не считая поместья.
— Но восхищаться им можно только снаружи. Как указано в «Исторических предписаниях».
— И что же вы там храните?
— Я изучаю заявления о гербах, затем принимаю решения, выношу отказы, рассматриваю апелляции, занимаюсь также другими проблемами их внешнего оформления.
— Невинное удовольствие?
— Ничем не хуже крикета или шотландских танцев.
— Зачем же тогда закрывать дом для посетителей?
Беседа стала напоминать придворную дуэль или допрос, где сэр Веронал выступал инквизитором, а Финч — лукавым свидетелем.
— Мы не занимаемся антиквариатом. — Финч вновь мигнул и почесался.
— И архивами тоже? Неужели не храните ничего на память о юности Ротервирда?
— Нет.
На этот раз Финч мигнул не синхронно. «Он лжет», — подумала Орелия.
По всей очевидности, хозяин дома пришел к тому же заключению.
— Нам стоит ввести в моду большую открытость, — сказал он, прежде чем отойти.
— Вы были с ним не слишком дружелюбны, — заметила Орелия.
— Он чересчур умен для фальшивых любезностей, — ответил Финч.
Орелия засмеялась, а миссис Финч состроила кислую гримасу. В Ротервирде мало кто владел искусством самоиронии. Между пуговицами рубашки Финча Орелия заметила золотую цепочку с миниатюрным золотым ключом. Ей стало интересно, какие тайны хранил этот ключ, а Финч ни с того ни с сего взял на себя роль сэра Веронала:
— Сэр Веронал приходил к вам в лавку?
— Один раз.
— И он что-нибудь купил?
Финч не спешил открывать свои карты; она почувствовала, что лучше последовать его примеру, и пожала плечами — лучше лгать жестами, чем словами.
— А Роберт Фласк?
— Может, пару раз — всегда брал старые книги из-под прилавка.
— Мисс Рок, надеюсь, что мы еще встретимся. — Герольд помедлил, прежде чем процитировать сэра Веронала: — И введем в моду большую открытость.
Орелия покраснела. Ум Мармиона Финча был острым как бритва.
В противоположной части зала покинувшая Ромбуса Смита миссис Бантер как раз искала новую компанию, когда словно из ниоткуда перед ней возник лакей. По его голосу и одежде становилось понятно, что его отличает высокий ранг.
— Миссис Бантер, прошу следовать за мной.
Миссис Бантер чуть не упала в обморок от радостного предвкушения. Наконец пришел и ее черед встретиться с хозяином с глазу на глаз. Он стоял в другом конце зала и, судя по его виду, элегантно скучал. У нее в голове проносились варианты приветствия и темы беседы.
— С удовольствием, — на последнем дыхании произнесла она, отмечая кант в виде золотой косички на фраке слуги. Сэр Веронал прислал к ней не какого-нибудь официанта, а главного лакея.
Но тут, к вящему ужасу миссис Бантер, этот жалкий человечишка твердо повел ее в противоположном направлении — к выходу из Большого зала. Когда она попыталась вернуться, ее руку сжала железная хватка.
— Я — миссис Бантер, — запротестовала она, будто один звук ее имени мог решить любую проблему.
— Эта вечеринка предназначена только для приглашенных гостей, — сообщил лакей безучастным деловым тоном.
