Загадочные явления - [37]

Под конец одного осеннего вечера Карл XI сидел в халате и туфлях перед ярко пылавшим камином своего кабинета в стокгольмском дворце. При нем находились одни из наиболее приближенных к нему лиц: камергер граф де Браге и лейб-медик Баумгартен, который любил хвастаться своим неверием во все, кроме медицины. В этот вечер король чувствовал себя нездоровым, и поэтому пригласил его к себе.

Вечер затягивался, но король, несмотря на привычку ложиться рано, не спешил отпускать своих собеседников. Склонив голову и устремив глаза на пылающий камин, он давно уже перестал разговаривать и скучал, но вместе с тем ощущал какой-то непонятный страх остаться одному. Граф де Браге, конечно, видел, насколько его общество было в этот раз в тягость королю, и несколько раз намекал, не пора ли его величеству отдохнуть, но отрицательный жест короля удерживал его на своем месте. Наконец доктор тоже начал говорить, что продолжительное бодрствование вредно для здоровья. На это Карл ответил: "Останьтесь, я еще не хочу спать".

Вскоре после этого он встал и, пройдясь по комнате, машинально остановился перед окном, выходившим на двор. Ночь была темная, безлунная.

Дворец, в котором жили впоследствии шведские короли, ле был тогда еще закончен; начавший его строить Карл XI проживал в старом дворце, стоявшем на вершине Ритергольма и обращенном главным фасадом на Мелярское озеро. Эго было огромное здание в форме подковы. Кабинет короля находился на одном конце, а на другом, напротив кабинета, был большой зал, в котором собирались Государственные Штаты, когда они созывались для выслушивания какого-либо сообщения от королевской власти.

Окна этого зала были в ту минуту ярко освещены, и это показалось королю очень странным. Сперва он предположил, что свет исходит от факела какого-нибудь лакея, но зачем тому было входить в этот давно уже не открывавшийся зал? Да и свет был слишком ярок для одного факела. Можно было бы, пожалуй, приписать его пожару, но дыма не было видно, не было слышно никакого шума. Освещение скорее походило на праздничную иллюминацию.

Карл некоторое время молча смотрел на эти светлые окна. Граф де Браге протянул руку к звонку, чтобы позвать пажа и послать его посмотреть, что это за свет, но король остановил его, сказав: "Я пойду сам в этот зал". Выговорив эти слова, он страшно побледнел, и на его лице отразилось нечто вроде мистического ужаса. Тем не менее король вышел из кабинета твердыми шагами, а камергер и доктор последовали за ним, взяв по зажженной свече.

Привратник, который отвечал за ключи, уже лег спать. Баумгартен разбудил его и приказал немедленно открыть двери в зал Государственных Штатов. Привратник очень удивился такому приказанию, однако, поспешно одевшись, отправился со своей связкой ключей к королю. Сперва он открыл галерею, через которую проходили в зал Штатов. Каково же было удивление Карла, когда тот увидел, что все стены галереи обиты черным!

– Кто приказал обить эти стены? – гневно спросил король.

– Никто, государь, насколько я знаю, – отвечал испуганный привратник. – В последний раз, когда по моему распоряжению эту галерею подметали, она была, как и всегда, обшита темным дубом… Конечно, эта обивка не из придворного хранилища.

Быстро шагавший король прошел уже больше половины галереи. Граф и привратник следовали за ним, а доктор несколько отстал, раздумывая, что ему делать. Остаться в одиночестве он, по правде сказать, боялся, но также боялся и последствий такого глупого, в сущности, приключения.

– Не идите дальше, государь! – воскликнул привратник. – Клянусь Богом, тут замешалось колдовство. В эти часы, после кончины ее величества королевы, говорят, она сама прогуливается по этой галерее… Да помилует нас Господь!

– Остановитесь, государь, – в свою очередь, воскликнул граф де Браге. – Разве вы не слышите странный шум, доносящийся из зала? Кто знает, каким опасностям может подвергнуться Ваше величество!

– Государь, – сказал Баумгартен, когда свеча его погасла от порыва ветра, – позвольте мне, по крайней мере, сходить за стражей.

– Войдем, – сказал король твердым голосом, останавливаясь перед дверьми большого зала. – Открывай скорее!

При этом он толкнул дверь ногою, и звук, повторенный эхом сводов, ранесся по галерее, как пушечный выстрел.

Привратник дрожал так сильно, что никак не мог вставить ключ в замочную скважину.

– Старый солдат, а дрожит! – сказал король, пожимая плечами. – Граф, откройте вы эту дверь.

– Государь, – ответил де Браге, невольно пятясь назад. – Прикажите мне идти под выстрелы датских или немецких пушек, и я не колеблясь исполню приказание Вашего величества, но вы требуете, чтобы я бросил вызов самому аду!

Король вырвал ключ из рук привратника.

– Вижу, – сказал он с заметным презрением в голосе, – что это касается одного меня! – И, прежде чем свита успела удержать его, он открыл тяжелую дубовую дверь и вошел в большой зал, проговорив при этом: "С Божьей помощью!" Спутники его, несмотря на свой страх, не то из любопытства, не то считая невозможным оставить короля одного, последовали за ним.

Большой зал оказался освещенным множеством факелов. Вместо старинных обоев на стенах висела черная драпировка, однако вокруг них, как и всегда, красовались трофеи побед Густава Адольфа: немецкие, датские и русские знамена. Стоявшие же по углам шведские флаги были покрыты черным крепом.