Загадочные страницы русской истории - [48]

Однако ошибаются те, кто считает, что Индийский поход был начат исключительно в угоду новым французским друзьям. «Чуть позже пойдут разговоры об умопомрачении Павла, отправившего казаков в поход на Индию, — пишет в книге «Александр I» А. Н. Архангельский*— О том же, что план разрабатывался совместно с Наполеоном, равно как о давних планах Екатерины воевать берега Ганга и Персидском походе Петра как-то забывалось».

Так значит, вести россиян походом на Индию русские цари придумали еще задолго до Павла? Убедиться в этом несложно — автор «Кавказской войны» генерал-лейтенант В. А. Потто свидетельствует на первых же страницах своего многотомного труда: «Петр перенес свои любимые помыслы на Каспийское побережье и решился предпринять исследование восточных берегов этого моря, откуда предположил искать торговый путь в Индию. Исполнителем этой могучей мысли был избран им князь Бекович-Черкасский. В 1716 году Бекович отплыл из Астрахани и начал сосредоточивать сильный отряд близ самого устья Яика. С Кавказа назначены были в этот поход конный пятисотенный полк гребенских и часть терских казаков…» По, как известно, отряд князя Черкасского погиб в боях с хивинцами, а с командира его — живого — сняли кожу, из которой сделали чучело. И все равно русские торили путь на юго-восток…

Чем же вызваны резко отрицательные оценки большинством русских, а вслед за ними и советских историков «Индийского плана» Павла Петровича?

Вот, например, что пишет знаменитый русский историк Н. К. Шильдер, автор книг об императорах Павле I, Александре I и Николае I: «Павел не обошелся без обычных фантастических увлечений: был задуман поход в Индию. Хотя о совместном действии русских войск с французскими в этом направлении мечтал также и первый консул, замышляя окончательное поражение Англии, и с этой целью разработал проект похода в Индию, но император Павел вознамерился решить эту трудную задачу самостоятельно, при посредстве одних казаков».

Тяжела роль «придворного историка», ибо ему следует не только заглядывать в прошлое, но и постоянно оглядываться на настоящее. Писать об императоре, убитом с молчаливого согласия сына, можно только в строжайшем соответствии с высочайше утвержденной версией. А оная гласит: «безумец, губивший Россию». И нет нужды, что наследник — отцеубийца заключал потом с тем же Наполеоном позорный для России Тильзитский мир, а другой сын убиенного императора позорно проиграл Восточную войну союзу французов и англичан.

Интересно, на какую ступень вознеслась бы Россия в союзе с наполеоновской Францией, и какое место досталось бы в том разделенном на две сферы влияния мире Англии, если бы не цареубийство?

Попробуем восстановить события. Итак, 12 (24) января 1801 года император Павел отправил атаману войска Донского генералу от кавалерии В. П. Орлову 1-му несколько рескриптов, поручая ему двигаться «прямо через Бухарию и Хиву на реку Индус и на заведения английские, по ней лежащие».

Казаки — 22 507 сабель при 12 единорогах и стольких же пушках, сорок один полк и две конные роты, — пошли, преодолевая в день по 30–40 верст. Их путь оказался весьма нелегким из-за недостаточной подготовки, дурных дорог и погодных условий — в том числе непредвиденно раннего вскрытия рек. «Если… отряду пришлось преодолевать неимоверные трудности при движении по собственной земле, то легко себе представить плачевную участь донцов при дальнейшем движении их, в особенности за Оренбургом!» — буквально восклицает в своей книге генерал Шильдер.

Если верить ему и другим «традиционным» историкам, то из похода получилась неимоверная глупость и ничего более. Однако в упомянутой уже книге «Грань веков» можно узнать о существовании следующего плана: «35 тысяч французской пехоты с артиллерией во главе с одним из лучших французских генералов, Массена, должны двинуться по Дунаю, через Черное море, Таганрог, Царицын, Астрахань… В устье Волги французы должны соединиться с 35-тысячной русской армией (понятно, не считая того казачьего войска, которое «своим путем» идет через Бухарию). Объединенный русско-французский корпус затем пересечет Каспийское море и высадится в Астрабаде».

Можно смеяться над попыткой захватить Индию двадцатитысячной казачьей ордой, но если к ней прибавить 70 Тысяч регулярной русской и французской пехоты, представлявших две лучшие армии мира — тут уже и улыбаться не захочется. А ведь в Египте еще оставались силы той армии, которую в 1798 году привел к пирамидам Наполеон! А с Камчатки в Индийский океан должны были подойти три русских фрегата, которые могли составить достойную конкуренцию находящимся там английским кораблям.

Кстати, с пресловутым казачьим походом дело тоже обстоит далеко не так просто. Ведь на Дону тогда было очень даже неспокойно. Одно только то, что осенью 1800 года в Черкасске были казнены «за мятежные замыслы» полковник лейб-гвардии Казачьего полка Евграф Грузинов — из бывших гатчинцев, и брат его Петр, отставной подполковник свидетельствует о многом. Император не раз высказывал желание «встряхнуть казачков» — вот и отправил их «своим путем», в целях «воинского воспитания». Не случайно, значит, возвратились к своим полкам генерал Платов и иные офицеры, выпущенные перед походом из крепости…