Загадочные этруски - [6]
Вероятно, нередко случалось, что, находя на этрусской могиле урну или вазу, беря в руки изделие, созданное этрусками, люди равнодушно, иногда даже с суеверным страхом отбрасывали его в сторону или уничтожали. Сколько их таким образом было потеряно, сколько уничтожило время?
Бессмысленно строить об этом догадки. Остается фактом, что даже такой великолепный памятник этрусского искусства, как Капитолийская волчица[11], который еще в X веке находился в Латеранском дворце в Риме, не возбудил широкого интереса. Та же участь постигла и этрусские вазы, найденные в веке в Арреции. Мы можем лишь догадываться о том, что некоторые этрусские могилы служили источником вдохновения Данте, когда он описывал Ад, и что этрусская живопись была известна Микеланджело. На одной его фреске изображена голова, прикрытая шкурой волка, которая напоминает голову бога подземного царства Аида[12], воспроизведенного в одной из могил в Тарквиниях.
Это лишь туманные и не всегда достоверные свидетельства того, что в средние века и в ранний период новой истории не совсем угас интерес к этрусской культуре и ее создателям. Но, вне сомнения, его проявлял лишь очень ограниченный круг людей.
Одним из них был доминиканец Аннио де Витербо, который в 1498 году издал «Семнадцать томов о различных древностях с замечаниями Фр. Иоанна Аннио де Витербо». Это был сборник отрывков из работ античных авторов — Катона, Фабия Пиктора и др., которые Аннио снабдил примечаниями. Во фрагментах говорилось об италийских племенах, в том числе и об этрусках. В одном из латинских текстов упоминается и город Витербо, где родился Аннио, как центр и исходный пункт распространения этрусского могущества. Кроме сообщений, написанных по-латыни, Аннио первым в истории собрал коллекцию этрусских надписей и попробовал их расшифровать с помощью еврейского языка, который тогда считался родоначальником всех языков. Так он столкнулся с загадкой этрусков, но вряд ли Аннио или кто-либо из его современников это сознавал.
Вскоре, однако, выяснилось, что Аннио не только комментатор изданных им отрывков из произведений римских историков, но во «многих случаях — их автор. Оппоненты Аннио обнаружили, что и латинская надпись, прославляющая Витербо, не более как подделка. Несчастного Аннио, который стал фальсификатором из любви к родному городу, долго преследовали критики.
Самих лее этрусков постигла неудача: даже эта история не вызвала к ним интереса.
Примерно на полвека позже, в 1553 или 1554 году, в Ареццо была найдена фигура химеры[13], а в 1556 году в Санквинете — статуя оратора. Но и эти великолепные произведения этрусских мастеров не привлекли к себе сколько-нибудь пристального внимания.
Авиаснимок некрополя в Цере. Средняя часть, обведенная чертой, исследована. Белые кружки за ее пределами – не раскопанные тумулы.
Более систематический интерес к этрускам и этрускологии первым проявил Томас Демпстер, шотландский барон, профессор сначала Пизанского, а затем Болонского университетов. С 1616 по 1619 год он составил «Семь книг о царстве Этрурии», в которых собрал все упоминания античных авторов об этрусках, их истории, мифологии и культуре. Демпстер уделил внимание и этрусскому языку, но при этом ошибочно причислил к этрусским многие надписи, которые в действительности не имеют отношения к этому языку. Он, к примеру, не отличал этрусские тексты от умбрских. Демпстер был также первым исследователем, составившим список этрусских слов, значение которых знали и объясняли римские и греческие писатели. Полный оптимизма, он, однако, часто принимал желаемое за действительное.
Его труд был издан лишь спустя сто лет. Это говорит о том, что тот период еще нельзя назвать эпохой возрождения интереса к этрускам.
Перелом наступил только в XVIII веке, который сыграл для изучения истории этрусков такую же роль, какую сыграл XVI век для истории Рима и XIX век для истории Греции.
Новые находки вызывали восхищение и заставляли задуматься над эпохой, в которую они были созданы. Если удавалось доказать, что эти памятники были созданы этрусками, они пополняли наши познания об этом народе и в то же время выдвигали новые проблемы, которые влекли за собой возникшие давно, но нерешенные вопросы. Ибо при изучении античных произведений об этрусках создается схематичное, неполное, а порой и противоречивое представление. Оно напоминает большую мозаику, в которой во многих местах зияют пустоты. Но еще не наступило время для того, чтобы критически осмыслить это представление, еще все принимается за чистую монету.
В XVIII веке начали производить первые раскопки этрусских некрополей[14] вблизи города Волатерры, нынешней Вольтерры. В 1739 году там был обнаружен богатый склеп влиятельной семьи Цецинов, поэтрусски — Цецнов, которая долгое время правила в Волатеррах. Авла Цецину, представителя этого известного рода, мы уже знаем — Цицерон считал его одним из самых образованных этрусков своего времени. В могиле большой семьи Цецинов было найдено сорок алебастровых урн. Спустя пятьдесят лет было раскопано еще одно захоронение Цецинов — также с сорока урнами, третий склеп ожидал своего открытия до 1810 года. Потомки этого почти бессмертного рода жили еще в XVIII веке. Последний из них — епископ Цецина — умер в 1765 году.
