Загадочные экспедиции - [43]
Как известно, Петр I бывал в Голландии, Англии, Франции, Австрии, Германии. И если учесть любовь царя к морю, а также его глубокие познания в области морских наук, то можно вполне обоснованно предположить, что он имел достаточно подробную информацию о вышеупомянутых Землях.
Однако не подумайте, что организация Камчатской экспедиции является следствием одних недоразумений в географии. Земля Гамы была мифом, но богатая золотом Аляска была реальностью. Реальностью были и стада морских бобров — каланов у берегов этой части Америки. Одним словом, неосвоенные земли на севере Тихого океана могли многое дать Русской державе. Большие выгоды сулила России и торговля с азиатскими государствами.
С другой стороны, я вовсе не хотел внушить вам ту мысль, что научное обоснование Камчатской экспедиции всего лишь маскировка. Исключительная научная ценность результатов первой и особенно второй экспедиций признается историками самых различных школ.
Последняя экспедиция состояла из нескольких отрядов, перед которыми были поставлены следующие задачи: 1) обследование северного побережья Сибири; 2) поиски Земли Гамы; 3) изучение северо-западного побережья Америки; 4) обследование Курильских островов и поиски путей в Японию.
Решая первую задачу, русские мореплаватели (Прончищев, Челюскин, Ласиниус, Муравьев, Павлов, Малыгин, Овцын, Стерлегов, Минин и братья Лаптевы) нанесли на карты северные берега Сибири и убедились в невозможности регулярного судоходства по Северному морскому пути (точнее, в преждевременности этого замысла).
Вторую и третью задачи решал отряд Витуса Беринга (на пакетботах «Святой Петр» и «Святой Павел»). Он достиг Аляски и обнаружил ряд островов на севере Тихого океана. При этом был собран богатый научный материал. Открытия эти проложили дорогу русским купцам и промышленникам. Их деятельность со временем привела к созданию Российско-Американской компании. Четвертую задачу решал отряд капитана 1-го ранга Мартина Шпанберга. Его корабли (гукер «Архангел Гавриил», дубельшлюп «Надежда» и палубный бот) прошли вдоль Курильской гряды на юг, затем вдоль Тихоокеанского побережья Хоккайдо до Хонсю.
Моряки отряда имели контакты с японцами, но к установлению дипломатических отношений это не привело, хотя власти на местах и понимали, что изоляция от внешнего мира наносит вред их стране. Именно этим можно объяснить доброжелательный прием, оказанный русским морякам. По первой их просьбе на суда экспедиции были доставлены пресная вода, дрова и свежая провизия. Затем начались визиты вежливости и наконец обмен товарами. Русская водка, меха, шерстяные и льняные ткани, стекло, а также ряд других товаров понравились японцам. Русских же привлекли японский шелк, фарфор, жемчуг и, разумеется, золотые монеты.
Одним словом, начало русско-японских контактов было как будто многообещающим. Однако дальнейшего развития, как уже говорилось, они не получили. Японские власти отлично сознавали, что дружественный прием иностранцев и самовольная торговля с ними могли повлечь за собой суровые кары со стороны столичного начальства. Именно поэтому японские градоначальники и предприняли весьма оригинальный ход. В своих отчетах они объясняли все случившееся самоуправством иностранцев, внезапно появившихся на японской территории. То есть русские сами (без всякого на то разрешения) брали японские товары и сами (без всякой договоренности) оставляли взамен свои. Их хотели задержать, но они успели скрыться на своих кораблях[92].
Очевидно, японские чиновники все же в тайне души на что-то надеялись. Но этого, увы, не случилось. Центральная власть в Японии к тому времени еще не осознала пагубность самоизоляции. Здесь, пожалуй, следует дать небольшую историческую справку. Дело в том, что в XVI–XVII вв. европейцы проложили дорогу в страны Юго-Восточной Азии, и местные жители увидели людей, моральный облик которых произвел на них ужасное впечатление. Именно из-за преступных деяний «белых дьяволов» в Индии, Индонезии, на Тайване и на юге Китая в ряде стран были приняты политические решения, по тем временам, несомненно, единственно правильные: Китай, Корея и Япония законодательно запрещали любые контакты своих подданных с европейцами, равно как и посещения европейцами территорий упомянутых государств.
Впрочем, небольшие щели в стене изоляции (для ограниченного товарообмена) все же остались. Я уже упомянул о голландской торговой привилегии. А в конце XVIII в. такая же щель образовалась и для россиян. Именно тогда (в 1792 г.) в японском порту Матемай бросила якорь русская бригантина «Екатерина». Ее командир Адам Лаксман установил контакты с японскими властями и добился-таки разрешения на посещение раз в году порта Нагасаки русским торговым кораблем. Однако далее произошло событие, удачно иллюстрирующее поговорку: «Поиски отличного портят хорошее». В Петербурге решили щель превратить в открытую дверь, для чего и была снаряжена дипломатическая миссия во главе с камергером Н. П. Рязановым. Неожиданное появление в Нагасаки двух военных кораблей (с пушками и военными командами) встревожило японские власти, а Рязанов, судя по всему, оказался недостаточно искусным дипломатом. В итоге миссия окончилась полным провалом. Мало того, японцы закрыли «русскую щель», отказавшись от договора, подписанного с Адамом Лаксманом. Вот и получилось, что четвертая задача Второй Камчатской экспедиции была решена лишь в 1855 г., когда к берегам Японии прибыл русский фрегат «Паллада» с дипломатической миссией, возглавляемой адмиралом Е. В. Путятиным.
