Загадочная шкатулка герцога де Блакаса - [72]
Любопытно, что с начала развития и распространения этой религии наблюдается ослабление богомильской секты в восточных странах, но если немного присмотреться к сути вещей, то встречаешь то же самое богомильское манихейство, пусть не господствующее, но побежденное, или скорее слившееся с исламом, и даже видно, что две доктрины поглотили одна другую, подобно тому, как и Реформа поглотила манихеев-катаров; однако старый гностицизм, сменив личину, не оставлял своих посягательств как на само магометанство, так и на христианство там, где его встречал. Изучим немного данную проблему — она стоит того труда, ведь Маттер ее предполагает, не приступая к ней (183), а Вильке, один из самых просвещенных историков Германии, написавший сочинение о рыцарях Храма, осторожно внушает, что тайной доктриной ордена являлся магометанский гностицизм (184). Это слово пока не более, чем остроумное: надеюсь, придать ему позитивную значимость.
Магометанский гностицизм (какое хорошее слово!) может делиться на три большие секты: друзы, гашишины или ассассины, и тамплиеры,
В XI веке друзы или дерузы проживали в горах Айвана между Триполи и Птолемаидой: эти важные места занимал позднее знаменитый орден тамплиеров (185). К 1040 году глава племени, называемый Хакемом, отделился от ислама (186) и увлек в свое верование друзов. Вот несколько слов о том, что из себя представляло новое исповедание.
Бог един (187), и он единственное существо, которому должно поклоняться. Он несколько раз проявлялся в людях в подобном им образе. Последняя его персонификация есть Хакем. Его главные посланники (188) суть: премудрость (Хбшзя), душа (Исмаил) (189), слово (Мохаммад), предыдущий (Селама) и последующий (Али) (190).
Взгляните на оригинальную реминисценцию из валентинианского гностицизма', последние четыре силы именуются также четырьмя женами, поскольку ХбШЗй по отношению к ним занимает место мужа из-за их более низкого положения и подчиненности. Мы не ожидали такого андрогинизма, и потому необходимо, чтобы Хял/зд был великой эманацией, весьма привилегированным эоном, поскольку его скромные посланники определены солнгщлш и лунами религии (191). В действительности, Хамза сам назывался последним пределом чисел, что является другой оригинальной реминисценцией из гностицизма Маркуса. Премудрость, как добавляет книга друзов, представляется первым произведением Творца и даже единственным непосредственным произведением его всемогущества. Творец ее образовал из собственного света, отчего все другие творения получили существование (192); и гораздо больше того: истинным мессией есть тот, который Хамза или Премудрость (193); ложным мессией был тот, который рожден от Марии и Иосифа; Евангелие верно, ибо содержит слово истинного мессии (194).
По существу магизм является первоначальным источником религии друзов (195), ведь как говорится о премудрости или Хамзе, “не было никогда эпохи, в которую я не смог бы призвать творения к исповеданию единства Нашего Господа” (196). На самом деле, несмотря на ореол, которым секта друзов пытается окружить
В ряду книг о крупном предпринимателе и президенте США Дональде Трампе, выпущенных на русском языке, пожалуй, только в этом произведении предпринимается серьезная попытка исследования тайных пружин американской политики, возможных центров сил, определяющих внутреннюю и внешнюю политику страны. Большое внимание уделяется генеалогии Дональда Трампа и, как следствие, закономерности обретения им власти. Кроме того, автор Владимир Ткаченко-Гильдебрандт рассматривает «мессианство» Трампа в контексте религиозных составляющих американской истории, мистического иудаизма и пророческих откровений американских писателей конца XIX и начала XX столетий.
Что скрывала гностическая шкатулка, обнаруженная накануне Великой Французской революции на территории некогда существовавшего командорства тамплиеров в Эссаруа в Бургундии; какая тайна объединяла сановников Ордена Храма, во время ареста содержавшихся в донжоне Кудре замка Шинон и оставивших в 1308 году на стене донжона свои загадочные граффити; каким образом храмовники оказались связанными с мандеями, последователями Иоанна Крестителя (Йоханана Ха-Матвиля). Все это и многое другое освещается в расследовании военного историка Владимира Ткаченко-Гильдебрандта и произведениях трех франкоязычных авторов XIX-го столетия – Проспера Миньяра, Йозефа фон Гаммера-Пургшталя и Жюля Луазелёра, впервые переведенных на русский язык.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Попробуйте представить мир без бумаги. Что нам останется? Да почти ничего. Бумага с нами везде. Книги, письма, дневники, а еще картонные подставки под пиво, свидетельства о рождении, настольные игры и визитные карточки, фотографии, билеты, чайные пакетики. Мы — люди бумаги. Но эпоха бумаги подходит к концу. Электронные книги и билеты заменяют бумажные, архивы оцифровывают. Мы вступаем в мир без бумаги, но Иэн Сэнсом рассказывает об этом самом парадоксальном из созданных человеком материале и доказывает, что в том или ином виде он всегда будет с нами.
В наше время научные открытия совершатся большими коллективами ученых, но не так давно все было иначе. В истории навсегда остались звездные часы, когда ученые, задавая вопросы природе, получали ответы, ставя эксперимент в одиночку.Джордж Джонсон, замечательный популяризатор науки, рассказывает, как во время опытов по гравитации Галилео Галилей пел песни, отмеряя промежутки времени, Уильям Гарвей перевязывал руку, наблюдая ход крови по артериям и венам, а Иван Павлов заставлял подопытных собак истекать слюной при ударе тока.Перевод опубликован с согласия Alfred A, Knopf, филиала издательской группы Random House, Inc.
Настоящее издание поможет систематизировать полученные ранее знания, а также подготовиться к экзамену или зачету и успешно их сдать. Пособие предназначено для студентов высших и средних образовательных учреждений.