Загадочная шкатулка герцога де Блакаса - [62]
(34) “Ab aliquibus perversis de superioribus ordinis”: это выражение самого брата Вильгельма де Льежа (см. Doc. in., t. I, p. 9). По данным Жераля де Мюрсака из диоцеза Сэнт, некоторые из еще живущих тамплиеров сделались виновными в промискуитете, когда находились за морем “Aliqui ex fratribus existentibus ultra mare perpetrabant crimes sod”. (Id., t. II, p. 213). Ж. Инкмет де Лондре (J. Hincmete de Londres), всячески защищая орден от этого тяжелого обвинения, добавляет: “Quod ultra mare aliqui fratres inter se commitebant illud peccatum sod”. (Id., 1.1, p. 193).
(35) Это здравое размышление, высказанное мне знатным человеком и превосходным знатоком патером Лакордэром (Р. Lacordaire). В самом деле много тамплиеров на допросах выражали свое удивление, почему члены ордена, которые знали об отвратительных мистериях их не отменили и не разоблачили в Церкви (Id, t. II, р. 3 et 83).
(36) “Quod non dimitterent ordinem pro meliori et pejori”. (Doc. in., t. II, p. 236). "
(37) Doc. in., 1.1, p. 207; et t. II, p. 7 et 20.
(38) Это слово, которое часто повторяется в течение посвящения. После обета послушания они были связаны “statim pro professis habebantur”. (Doc. in., t. II, p. 85, 102 et passim.)
(39) T. I, p. 501: “Когда спрашивали брата Жерара де Пазажа (Gerard de Pasage), не совершил ли он грех, плюнув на крест, он отвечал, что да, но сделал он это по причине данной им клятвы послушания” (Doe in., t. I, p. 214).
(40) Doc. in., 1.1, p. 184.
(41) Id., t. II, p. 192.
(42) Id., t. II, p. 367.
(43) Id., t. II, p. 359.
(44) Id., 1.1, p. 188.
(45) Id, t. II, p. 263–333.
(46) Id, 1.1, p. 270 et 425.
(47) Id, t. II, p. 256, 260.
(48) Id, t. II, p. 296 et 250.
(49) Id, t. II, p. 389.
(50) Id, t. II, p. 342.
(51) Id, t. II, p. 354.
(52) Id, t. II, p. 264.
(53) Id, t. II, p. 176.
(54) Id, t. II, p. 179.
(55) Id,t. I, p. 331.
(56) Id, t. II, p. 278.
(57) Id, t. II, p. 376.
(58) По свидетельским показаниям Готтфрида де Татана (Geofroid de Thatan) из диоцеза Тура формула отречения была следующей: “Je reney Jhesu, je reney Jhesu, je reney Jhesu”. (Doc. in., 1.1, p. 222).
(59) Id., 1.1, p. 249.
(60) “Ipse tammen testis non intelligebat in hoc aliquid malum, sed quod hoc fierat propter penuriam lectorum”. (T. I, p. 317).
(61) Смотреть о фактах совершения промискуитета, t. II, р. 122, 137, 213. Брат Ж. де Тортавилла (J. de Tortavilla) не считал за грех и отношения с теми, кто и вовсе не входил в орден. Он называет того, с кем состоял в сожительстве. (См. t. II, р. 286). Один брат из диоцеза Безансона рассказывает, что великий магистер ордена трижды его обманным образом использовал в течение одной ночи на Кипре. (Т. II, р. 290). Другой брат называет того, кто его утащил в сторону и кому он не осмелился противоречить отказом по причине предписания, сделанного ему во время посвящения. (Id., р. 294). Несколько братьев говорили, что они занимались этим в здравом сознании, ибо их статуты имели для них силу закона.
(62) Вследствие толерантности, о которой я говорю, братья могли делать вид поцелуев и плевков: “finxit et sputum non emisit” (Doc. in., 1.1, p. 356 et 359). Несколько раз наиболее срамной поцелуй совершался только в пояс или на рубашку: “super braccale, circa zonam, supra camisiam” (Id., t. II, p. 38, 40). Брат Эван Фили (Even Phily) говорит, что подставил свою щеку, но не губы: “ad illam partem inferiorem” (Id., ib., p. 372). Брат Буан (Boin) рассказывает, что живот брата Демара (Demar) был настолько большой, что он без труда изобразил поцелуй in umbilico, чего он коснулся лишь носом “sed nunquam tetigit nisi de naso”.
(63) Именно это известно о рыцаре Готтфриде де Гонавилла (Gauffid de Gonavilla), прецепторе Аквитании и Пуату, посвященном в орден в лондонском Тампле братом Робертом де Тортевилем (Robert de Torteville). Когда последний открыл посвящаемому печальный перечень кощунств, коим ему необходимо было подвергнуться и который разрушил все идеи такого юного благородного человека как Гонавилла, бедный брат спросил о том, где были его дядя и другие добрые люди (bone gentes), приведшие его в подобное место. Посвятитель, видя его сопротивление, говорит ему: “Если ты хотел мне клясться на Святых Евангелиях Бога, которые ты признаешь, если братья тебя об этом просят, то ты делай все, что я от тебя требую, а я окажу тебе в этом полное сснисхождение”. “Я клянусь”, - тотчас ответил Гонавилла, и посвятитель его отпустил после следующей маленькой церемонии: брат Роберт закрыл рукой крест, чтобы професс плюнул ему на руку, положенную таким образом. Гонавилла объясняет нам причины данной крайней осторожности: он и его дядя, являясь фамильярами (близкими друзьями) короля Англии, оказали много услуг брату Роберту: когда последний нуждался в этом, его неоднократно вводили в покои английского короля. Гонавилла признает, что имея обязательство принять последовательно пять рыцарей, он их оберегал равно как и сам был обережен; но однажды он находился в церкви, чтобы слушать мессу некоего брата Бернарда, уже одевшего белый стихарь в ожидании другого брата, чтобы ему исповедаться, и Бернард обратился к Гонавилле со словами: “Господин, знайте, что против Вас замышляются определенные вещи и что ходит какое-то писание, в котором Вы изобличали великого магистра ордена и показывали на других братьев как не соблюдающих статуты” (Doc. in., t II, р. 398).
В ряду книг о крупном предпринимателе и президенте США Дональде Трампе, выпущенных на русском языке, пожалуй, только в этом произведении предпринимается серьезная попытка исследования тайных пружин американской политики, возможных центров сил, определяющих внутреннюю и внешнюю политику страны. Большое внимание уделяется генеалогии Дональда Трампа и, как следствие, закономерности обретения им власти. Кроме того, автор Владимир Ткаченко-Гильдебрандт рассматривает «мессианство» Трампа в контексте религиозных составляющих американской истории, мистического иудаизма и пророческих откровений американских писателей конца XIX и начала XX столетий.
Что скрывала гностическая шкатулка, обнаруженная накануне Великой Французской революции на территории некогда существовавшего командорства тамплиеров в Эссаруа в Бургундии; какая тайна объединяла сановников Ордена Храма, во время ареста содержавшихся в донжоне Кудре замка Шинон и оставивших в 1308 году на стене донжона свои загадочные граффити; каким образом храмовники оказались связанными с мандеями, последователями Иоанна Крестителя (Йоханана Ха-Матвиля). Все это и многое другое освещается в расследовании военного историка Владимира Ткаченко-Гильдебрандта и произведениях трех франкоязычных авторов XIX-го столетия – Проспера Миньяра, Йозефа фон Гаммера-Пургшталя и Жюля Луазелёра, впервые переведенных на русский язык.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В наше время научные открытия совершатся большими коллективами ученых, но не так давно все было иначе. В истории навсегда остались звездные часы, когда ученые, задавая вопросы природе, получали ответы, ставя эксперимент в одиночку.Джордж Джонсон, замечательный популяризатор науки, рассказывает, как во время опытов по гравитации Галилео Галилей пел песни, отмеряя промежутки времени, Уильям Гарвей перевязывал руку, наблюдая ход крови по артериям и венам, а Иван Павлов заставлял подопытных собак истекать слюной при ударе тока.Перевод опубликован с согласия Alfred A, Knopf, филиала издательской группы Random House, Inc.
Настоящее издание поможет систематизировать полученные ранее знания, а также подготовиться к экзамену или зачету и успешно их сдать. Пособие предназначено для студентов высших и средних образовательных учреждений.
