Загадочная шкатулка герцога де Блакаса - [39]
После этого, брат Рембо, стоя на коленях со сложенными руками просил нас о прощении и милости к его вышеупомянутым действиям. И, так как он просил об этом, брат Рембо в нашем присутствии отрёкся от вышеупомянутой ереси, и от любой другой ереси. Второй раз он принёс клятву, возложив руку на Святое Божье Евангелие, о том, что он будет соблюдать учения Церкви, что он будет утверждать, защищать и провозглашать католическую веру, которую Римская церковь утверждает, защищает и провозглашает, так же, как учит и требует от других соблюдения правил религии, и что он будет жить и умрёт, как истинный верующий христианин. После этой клятвы, полномочием, дарованным нам Святейшим Папой для этой цели, мы даровали брату Рембо, который скромно просил об этой милости, отпущение (в форме, принятой Церковью) от приговора об отлучении от Церкви, к которому он был приговорен из-за вышеупомянутых действий, восстановив его в единении с церковью, общности его с верующими и обетами Церкви.
Так же, в это же день, брат рыцарь, Жоффруа де Шарни, приор ко-мадорств Ордена тамплиеров в Нормандии, появившись лично в описанных ранее способе и форме, в нашем присутствии, и в присутствии нотариусов, так же, как и свидетелей, честно поклялся, возложив руку на Святое Божье Евангелие, и был опрошен о его приёме в вышеуказанный Орден. Он свидетельствовал, что прошло около сорока лет или около того, с того времени, как он был принят в Орден тамплиеров братом Амори де ля Рош, приором Франции в Этампе, в епархии Санса, в часовне местного командорства Ордена Тамлиеров. На церемонии присутствовали брат Жан де Франсе, приор из Педенака, и девять-десять братьев вышеуказанного Ордена, которые, он полагает, уже мертвы. И потом, как только он был принят в Орден, и мантия Ордена была одета на его плечи, брат, который совершил церемонию, отвёл его в сторону в этой же часовне, и показал ему распятие с изображением Христа, сказав ему, что он не должен верить в распятого Христа, а должен, на самом деле, отречься от него. После чего новообращённый брат, по настоянию вышеупомянутого брата, отрёкся от Него на словах, но не в сердце своём. А так же, во время обряда инициации, новообращённый брат поцеловал вышеупомянутого брата в губы и в грудь, через одежду, в знак почтения.
На вопрос о том был ли обряд инициации в Орден у других братьев таким же, как и его обряд инициации в Орден, он ответил, что не знает. Так же он упомянул, что он принимал одного брата в Орден по той же церемонии, через которую прошёл он сам в обряде инициации. После этого он принимал многих других без отречения, описанного ранее, и чётко и ясно. Так же он сказал, что он исповедовался в грехе отречения от креста, который он совершил во время обряда инициации, по принуждению брата, проводившего церемонию, патриарху Иерусалимскому того времени, и были ему отпущены грехи его.
Во время усердного опроса о таких материях, как плевки на крест, о поцелуях, о грехе содомии и о поклонении голове, он сообщил, что ничего не знает о чём-либо подобном. Во время дальнейшего опроса он сказал, что полагает, что другие братья были приняты в Орден таким же способом, как и он был принят в Орден. Он утверждает, что не может знать этого наверняка, так как новообращённого брата отводили в сторону, так что другие братья, присутствующие в здании не могли ни слышать, ни видеть того, что там происходило. На вопрос о том, сколько лет ему было, когда он был принят в Орден, он сказала, что ему было шестнадцать-семнадцать, или около того.
На вопрос опрашивали ли его по просьбе, за награду, или благодарность, из страха, ненависти, по настоянию кого-либо, или при использовании силы, или при угрозе пытки, он ответил, что нет. Когда он спрошен о том, хочет ли он подтвердить, что всё сказанное во время исповеди соответствовало правде, не было несоответствующим правде, или же он утаил какую-либо часть правды, он ответил, что хочет подтвердить, что всё сказанное во время исповеди было правдивым, и он не добавил ничего ложного, или же упустил какую-либо часть правды, не сообщив об этом.
После этого мы пришли к выводу, что даруем милость отпущения грехов за эти действия брату Жоффруа, который вышеобозначенным способом в нашем присутствии отрёкся от вышеуказанной ереси и любой другой ереси, и лично поклялся на Святом Божьем Евангелии, а так же скромно просил об этой милости, отпущение грехов, восстановив его в единении с церковью, общности его с верующими и обетами Церкви.
Так же, в это же день, брат рыцарь, Жоффруа де Гонневилль, появившись лично в нашем присутствии, и в присутствии нотариусов, так же, как и свидетелей, перечисленных ниже, и был с усердием опрошен о времени и обстоятельствах своего приёма и о других материях, описанных выше. Он сообщил, что прошло двадцать восемь лет или около того, с тех пор, как он был принят в рыцарский Орден тамплиеров братом рыцарем Робером де Торвиллем, прирором командорств Ордена тамплиеров в Англии, в городе Лондоне, в часовне местного командорства. И этот приор, после дарования мантии рыцарского Ордена новообращённому адепту, показал тому крест, изображённый в какой-то книге, и сказал ему, что он должен отринуть Того, Чей образ нарисован на нём. Когда новообращённый отказался делать это, приор множество раз повторил ему, что тот обязан это сделать. Но так как он полностью и безоговорочно отказался делать это, приор, видя его сопротивление, сказал ему: “Поклянёшься ли ты мне, что скажешь любому брату, который спросит тебя об этом, что ты отрёкся, если я разрешу тебе не делать этого?”. И новообращённый ответил: “Да.”, и пообещал, что, если его будут спрашивать братья указанного Ордена, он скажет, что отрёкся. И, по его словам, он не отрекался никоим другим образом Так же он сообщил, что приор приказал ему плюнуть на изображение креста. После категорического отказа новообращённого делать это, приор положил руку на изображение креста и сказал: “Плюнь хотя бы на мою руку!”. Но так как новообращённый испугался, что приор уберёт руку, и его плевок попадёт на крест, он не захотел плевать на руку, если изображение креста при этом было бы рядом.
В ряду книг о крупном предпринимателе и президенте США Дональде Трампе, выпущенных на русском языке, пожалуй, только в этом произведении предпринимается серьезная попытка исследования тайных пружин американской политики, возможных центров сил, определяющих внутреннюю и внешнюю политику страны. Большое внимание уделяется генеалогии Дональда Трампа и, как следствие, закономерности обретения им власти. Кроме того, автор Владимир Ткаченко-Гильдебрандт рассматривает «мессианство» Трампа в контексте религиозных составляющих американской истории, мистического иудаизма и пророческих откровений американских писателей конца XIX и начала XX столетий.
Что скрывала гностическая шкатулка, обнаруженная накануне Великой Французской революции на территории некогда существовавшего командорства тамплиеров в Эссаруа в Бургундии; какая тайна объединяла сановников Ордена Храма, во время ареста содержавшихся в донжоне Кудре замка Шинон и оставивших в 1308 году на стене донжона свои загадочные граффити; каким образом храмовники оказались связанными с мандеями, последователями Иоанна Крестителя (Йоханана Ха-Матвиля). Все это и многое другое освещается в расследовании военного историка Владимира Ткаченко-Гильдебрандта и произведениях трех франкоязычных авторов XIX-го столетия – Проспера Миньяра, Йозефа фон Гаммера-Пургшталя и Жюля Луазелёра, впервые переведенных на русский язык.
Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.