Загадочная Отечественная война - [19]

Конечно, в «планах прикрытия» есть оговорка, что нужно быть готовым к переходу в наступление, если последует такой приказ, однако ее явно недостаточно, чтобы считать эти планы наступательными. Оборонительные задачи расписаны достаточно подробно: указаны возможные направления ударов противника (правда, в большинстве своем они совпадают с имеющимися магистралями, то есть серьезный анализ возможных планов противника не проводился и были просто тупо перечислены все потенциально возможные направления наступления), определены рубежи (в том числе тыловые), соединениям нарезаны полосы для обороны и т. п., вплоть до определения потребности в рабсиле и количества подвод для инженерного оборудования рубежей. Да и объективно мехкорпуса (главная ударная сила) будут полностью боеспособны только через несколько дней после начала мобилизации, когда получат причитающиеся им грузовики из народного хозяйства. Да и почему им ставится задача совместно с противотанковыми бригадами участвовать в ликвидации прорывов мотомехсил противника, если они, по идее, уже должны громить врага на его территории? Почему на эти две недели выделяется жесткий лимит расхода боеприпасов и горючего? В результате получается парадокс. «Версия В. Суворова» безупречна с логической точки зрения, однако противоречит имеющимся документам. «Официальная версия» на первый взгляд подтверждается документами, однако это полный идиотизм с военной точки зрения. Как разрешить это противоречие?

И Виктор Суворов, и «исторические генералы» делают одну ошибку: они подразумевают, что «День М» — это начало всеобщей ОТКРЫТОЙ мобилизации и планы прикрытия вводятся одновременно с ее началом. Откуда это следует? Ведь известно (и об этом пишет сам В. Суворов), что в СССР к тому времени была подробно разработана процедура тайной мобилизации (индивидуальными повестками). Причем по масштабу такая мобилизация могла быть соизмерима со всеобщей. Разумеется, держать в тайне разовый призыв нескольких миллионов человек и изъятие сотен тысяч тракторов и автомобилей невозможно. Однако этот процесс можно растянуть по времени, чтобы это не бросалось в глаза слишком явно. В конце концов, можно придумать какой-нибудь предлог (например, для призывников — учебные сборы, для грузовиков и тракторов — необходимость скорейшего завершения строительства УРов, что, кстати, является правдой — ситуация с транспортом на строительстве Линии Молотова была аховая, приходилось даже нанимать подводы у местных крестьян за деньги, что было явно экономически невыгодно и сводило на нет всю секретность строительства). В любом случае тайная мобилизация, в отличие от открытой, еще не «казус белли». Даже если она будет вскрыта вражеской агентурой, на сбор и анализ информации, ее проверку, обсуждение по инстанциям и принятие решения со всеми бюрократическими «заморочками» уйдет как минимум неделя, а к тому времени задача тайной мобилизации будет выполнена. Собственно, нигде нет и прямых указаний на то, что «планы прикрытия» вводятся одновременно с объявлением мобилизации, как не указан и вид этой мобилизации (тайная или открытая). Виктор Суворов в полемическом задоре настолько увлекся тезисом о том, что тайная мобилизация уже и так шла все предвоенные месяцы, что следующим шагом для него могла быть только всеобщая открытая мобилизация, и никак иначе. Однако масштабы тайной мобилизации могут отличаться в десятки раз. Конечно, некоторые мероприятия были вынесены в предвоенный период — 800 тысяч солдат были призваны на «учебные сборы», потихоньку шла мобилизация грузовиков и т. п. Однако это были «цветочки», основной процесс тайной мобилизации был еще впереди. Итак, достаточно лишь допустить, что «День М» — это начало не открытой, а масштабной тайной мобилизации, и все встает на свои места.

Итак, предлагаю свою версию советского сценария начала войны. После принятия соответствующего политического решения вводятся «планы прикрытия» и начинается тайная мобилизация. В принципе ничего не мешает начинать этот процесс не одновременно во всех округах, а по очереди — с таким расчетом, чтобы мобилизация в них закончилась одновременно, а также чтобы сбить с толку разведку противника. В этом случае первым нужно начинать мобилизацию в КОВО — во-первых, там больше всего войск и на мобилизацию потребуется больше времени, и во-вторых, это главная ударная сила намечающегося удара, и этот «кулак» желательно подготовить еще до того, как противник раскроет наши намерения. Дальнейшие действия зависят от реакции немцев. Тут возможны следующие варианты:

1. Немцы ничего не заметили, продолжают тайное сосредоточение.

2. Мобилизация раскрыта, но планы немцы решили не менять.

3. Мобилизация раскрыта, немцы решили форсировать сосредоточение и развертывание, чтобы ударить раньше.

4. Мобилизация раскрыта, немцы решили ударить уже развернутыми на текущий момент силами, чтобы сорвать наше развертывание.

5. Мобилизация раскрыта, немцы решили отвести войска и перейти к обороне.

С точки зрения разведки первая и вторая ситуация ничем не отличаются. В этом случае тайная мобилизация длится положенные ей две недели, за это время полностью отмобилизовывается первый стратегический эшелон и развертываются ударные группировки. На 15-й день начинается наше наступление, одновременно объявляется всеобщая мобилизация и начинается отмобилизование второго стратегического эшелона и массовая переброска войск, призывников и транспорта из внутренних округов. Кстати, эти варианты наиболее правдоподобны, поскольку немцы от нас удара не ожидали в принципе, но в то же время были готовы к тому, что РККА будет как-то реагировать на их сосредоточение. Проведение тайной мобилизации и перегруппировка войск по «планам прикрытия» вполне ложились в их концепцию и не требовали какого-либо изменения планов. Наоборот, утром 22 июня они были удивлены как раз отсутствием видимой реакции и полной безмятежностью на советской стороне.