Загадки звездных островов. Книга 3 - [8]

В этих местах воевал прославленный ас, один из первых наших дважды Героев, Борис Сафонов. Ему было двадцать семь лет, когда он погиб в бою, охраняя союзнический конвой. В те годы он уже командовал авиационным полком ВВС Северного флота и успел в тридцати четырех воздушных боях сбить двадцать два фашистских самолета.

В день начала войны Сафонов дал клятву: «Пока бьется в моей груди сердце, я буду всюду искать врага и очищать от него наше родное советское небо». Он выполнил эту клятву до конца. Был отважным морским соколом и погиб над морем в бою.

В этих местах Задар Сорокин совершил такой же подвиг, как и Алексей Маресьев. Он таранил в воздухе «Мессершмитт». Поврежденные самолеты сели рядом на замерзшее озеро. Раненому Сорокину пришлось на земле сражаться с двумя вражескими летчиками. Он победил, а потом шесть суток полз к своим по промерзшей тундре. Отмороженные ступни ног ему ампутировали. Но он все-таки вернулся в полк и, летая с протезами, к шести ранее сбитым фашистским самолетам добавил еще двенадцать.

Одним из первых командиров части, в которой служил Гагарин, был Герой Советского Союза Сергей Курзенков. Во время войны, возвращаясь с боевого задания, Курзенков выпрыгнул из горящего самолета и падал с трехкилометровой высоты без парашюта. Он упал на крутой склон сопки и очутился в глубоком сугробе. Две недели лучшие хирурги флота вызволяли переломанного летчика с того света. Вернулся Курзенков в строй и только в пятидесятом году уволился в запас.

Воспитание молодого летчика, формирование его внутреннего мира проходили на славных традициях авиации Северного флота. Видимо, не случайно, что в первом отряде космонавтов двое — Юрий Гагарин и Георгий Шонин — были морскими летчиками из Заполярья.

* * *

Молодого старательного летчика приметили. Секретарь комсомольской организации части, одногодок Гагарина Леонид Хоменко как-то спросил его: не думает ли Юрий стать коммунистом?

— Думаю, давно думаю, — ответил Гагарин. — Только не рано ли, секретарь?

— По твоим успехам, думаю, не рано, — ответил Хоменко.

— Тогда начну с нашей комсомольской организации. В этом деле первое слово ее, — с улыбкой сказал Гагарин.

23 января 1959 года комитет комсомола утвердил свою рекомендацию:

«За время пребывания в комсомольской организации войсковой части с января 1958 года Юрий Алексеевич Гагарин показал себя дисциплинированным, исполнительным офицером. К своим служебным обязанностям относится добросовестно. Военную специальность летчика любит. Материальную часть самолета знает хорошо, тщательно готовится к полетам. Свой идейно-политический уровень повышает в системе марксистско-ленинской учебы.

Товарищ Гагарин добросовестно выполняет комсомольские поручения, активно участвует в общественной жизни части, является членом комитета комсомола.

Выдержан, тактичен в обращении с товарищами и старшими, пользуется авторитетом у личного состава части.

Рекомендовать Гагарина Юрия Алексеевича кандидатом в члены КПСС».

После приема кандидатом в члены партии у Юрия прибавилось и общественных и комсомольских забот. 20 ноября он провел Ленинские чтения по теме «Речь В. И. Ленина на заседании Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов 6 марта 1920 года». Это было последнее комсомольское задание перед отъездом в Москву.

* * *

В дни, когда был запущен третий советский спутник — по существу, первая автоматическая научная станция в космосе, — в библиотеке части появилась новая книга — «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова. «У себя в комнате мы читали ее по очереди, — вспоминал Юрий. — Книга понравилась. Она была значительней научно-фантастических повестей и романов, прочитанных в детстве. Нам полюбились красочные картины будущего, нарисованные в романе, нравились описания межзвездных путешествий, мы были согласны с писателем, что технический прогресс, достигнутый людьми спустя несколько тысяч лет, был бы немыслим без полной победы коммунизма на земле».

Космические мотивы издавна традиционны в русской литературе. В развитие идей космического полета внес свой вклад писатель и философ Владимир Федорович Одоевский. Видным представителем «космической философии» был еще один наш соотечественник — А. В. Сухово-Кобылин, известный драматург прошлого века. Интересно, что в русской художественной литературе слово «спутник» в значении искусственного спутника Земли употребил еще в 1880 году Федор Михайлович Достоевский в романе «Братья Карамазовы». В сцене с чертом там есть такая фраза: «Что станется в пространстве с топором?.. Если куда попадет подальше, то примется, я думаю, летать вокруг Земли, сам не зная зачем, в виде спутника. Астрономы вычислят восхождение и захождение топора, Гатцук внесет в календарь…»

В начале нынешнего века к обоснованию необходимости освоения космоса пришел русский мыслитель Н. Ф. Федоров, оказавший немалое влияние на Циолковского. «В лице Федорова судьба послала мне человека, считавшего, как и я, что люди непременно завоюют космос», — писал основоположник теоретической космонавтики.

Внебрачный сын князя П. И. Гагарина и пленной черкешенки (по другой версии — крепостной крестьянки), Федоров стал эрудированнейшим человеком своего времени, выдающимся знатоком научной литературы. «Я горжусь, что живу в одно время с подобным человеком», — сказал о нем Л. Н. Толстой.