Загадки золотых конвоев - [49]

Не зная итогов сражения и того, что за этим последует, Ергомышев как офицер просто не мог передать в руки противника столь важные документы. Если бы он так поступил, то вполне мог бы пойти под суд за измену присяге. Поэтому все бумаги, где речь шла о находившемся на борту «Иртыша» золоте, были уничтожены. Офицеры судна, по-видимому, также договорились между собой не разглашать тайну золота.

В Военно-морском архиве в Токио имеется папка по интернированию команды транспорта «Иртыш». Писателю-историку Виталию Гузанову довелось в своё время подержать её в руках. Вот что он пишет об этой папке:

«На ней почему-то сохранился гриф «Совершенно секретно». Видимо, на этом основании не все сотрудники имели возможность раскрыть папку и заглянуть в неё. А с другой стороны, кого особенно интересовал какой-то там транспорт-углевоз? Ведь это не броненосец и не крейсер, в конце концов. С волнением листаю пожелтевшие страницы. Вначале моё внимание привлекает запись на японском языке. В подстрочном переводе она гласит: «Мичман Граф потребовал через французского консула (по договорённости между Россией и Францией он защищал права русских военнопленных. — В.Г.) выплатить русским офицерам жалованье в сумме 252 фунтов, так как они имеют право на это, однако японское флотское командование не признало требования законным, а поэтому отказало».

С требованием Гарольда Графа как таковым можно, разумеется, и согласиться и не согласиться. Конечно, положение русских моряков было, мягко говоря, весьма стеснённым. Они, воспоминает Граф, при оставлении корабля «взяли самое ничтожное количество вещей, преимущественно мелочи, дорогие сердцу… боялись перегрузить шлюпки…». Это означает, что у них не было ни сменного белья, ни лишнего мундира, ни запасной пары обуви и, конечно, денег. Не могли они унести с собой и судовую казну. Но и платить пленным денежное содержание никто не будет. А вот если при их пленении было взято значительное количество золота, то, по давним и ещё сохранявшимся в начале века традициям, небольшая его часть могла бы быть выдана на нужды пленных офицеров. Однако у коменданта лагеря (по-японски он назывался приютом — В.Г.), вероятно, были на этот счёт строгие инструкции.

А деньги-то эти, как оказалось, находились-таки у японцев. Цитирую их документ (ведомость) из упомянутой папки: «Изъято из казны военного транспорта «Иртыш»: золотых монет в 1 фунт — 2141 штука, золотых монет в ½ фунта — 54 штуки». Далее идёт длинный перечень (на двух страницах): серебряные монеты по 5,2 и 1 франку, серебряные русские рубли, полтинники, двугривенные и бумажные ассигнации, английские серебряные монеты в 1 и 2 шиллинга, в 6 пенсов… В общем, если подбить итог, то в корабельной казне «Иртыша» находилось только золотых монет на сумму около 2200 фунтов стерлингов. А заканчивалась эта ведомость такими словами: «28 мая 1905 г. получил у офицера (какого, не говорится. — В.Г.) деньги с русского транспорта «Иртыш», который затонул в море у города Хамада. Эти деньги были приняты в ящике, который был обернут в белый платок, и переданы японскому интенданту со вспомогательного крейсера «Садо-мару». 1905. Июнь. 4-я Военная база — порт Сасебо. Командир «Садо-мару» (подпись) Кокити Ито. Интендант (подпись) Масабуми Сибаяма. Порт Сасебо»».

Таким образом, мы имеем все основания утверждать, что Ергомышев в данном случае поступил достаточно грамотно. Примерно четвёртую часть от имевшихся на борту «Иртыша» денег он взял с собой для обеспечения нужд команды. Отметим, что команда «Иртыша» как команда транспорта, а не боевого корабля, то есть не принимавшего участия в бою, подлежала не плену, а интернированию. Это предполагало более мягкие условия содержания, в том числе и сохранение некоторого количества средств на содержание команды.

Что касается остальной части золота, то вполне возможно, что именно его впоследствии и подняли с «Иртыша» японские водолазы. Отметим, что мы не знаем точно, когда именно это произошло. Возможно, уже в 20-х годах XX века, когда Граф опубликовал свои мемуары и японцам стал известен факт наличия на борту затонувшего транспорта значительного количества золотых монет.

Как бы то ни было, из всех «золотых историй», связанных со 2-й Тихоокеанской эскадрой, только золото транспорта «Иртыш» имело под собой реальную основу. И хотя объём этого золота не идёт ни в какое сравнение с тем, о чём писалось в прессе, золотой след в Цусиме всё же присутствовал.

Золотой клад «Варягина»

Недавно в печати появилось сообщение ещё об одном подводном кладе в дальневосточных водах. И хотя он не имеет прямого отношения к истории 2-й Тихоокеанской эскадры, однако остановиться на нём всё же стоит.

7 октября 1906 года в Уссурийском заливе потерпел крушение и погиб пароход «Варягин». Это был небольшой (всего 950 тонн водоизмещением) грузопассажирский пароход, совершавший рейсы вдоль побережья русского Приморья. Командовал пароходом капитан Иван Овчинников.

В тот день «Варягин» совершал обычный каботажный рейс из Владивостока в бухту Гонькоудзы (ныне бухта Суходол). Около 10 часов утра судно внезапно сотряс мощный взрыв, и «Варягин» мгновенно ушёл на глубину около 25 метров.