Загадки старых мастеров - [17]
Астрология была популярна в елизаветинские времена. В 37 пьесах Шекспира есть более ста аллюзий на разные астрологические темы. В те времена уже было хорошо известно, что луна вызывает приливы и отливы. Вот так Шекспир описывает лунное затмение:
(перевод Михаила Лозинского)
Игра слов в пьесах Шекспира встречается сплошь и рядом. Она есть даже в названии одной из пьес. Каждый, кто читал или смотрел «Много шума из ничего», вероятно, замечал, что название пьесы несколько странно. Как правило, названия пьес Шекспира просты, понятны и связаны с происходящим. А тут — Много шума из ничего, Much Ado About Nothing…
Мы знаем, что во времена Шекспира произношение слов отличалось от современного. Поэтому игру слов, основанную на старинном произношении, мы не замечаем. Слово nothing в те времена произносилось практически, так же, как и слово noting, означающее «подслушивать», «подсматривать», «подмечать». А именно этим весьма часто и занимаются персонажи пьесы. Более того, сцена признания в любви Бенедикта и Беатриче построена на этой игре слов.
Здесь каламбур nothing/noting обыгрывается один раз Бенедиктом и трижды — Беатриче. Чего только стоит ее фраза I confess nothing, nor I deny nothing»!! У нее могут быть четыре различных значения:» (Я не признаюсь ни в чем) / (я признаюсь в подслушивании), (но и не отрицаю ничего) / (но и не отрицаю подслушивания)». Ещё одна любопытная и тоже непереводимая игра слов встречается в этой пьесе в словах Бенедикта, когда он говорит о том, какой должна быть девушка, чтобы он на ней женился.
В этом монологе есть фраза «noble, or not I for an angel». Достловно она означает: «благородной, или не (женюсь), будь она ангелом». Это один из бесчисленых каламбуров Шекспира. Дело в том, что словами noble и angel называли в те времена золотые монеты, причем ангелы ценились чуть выше ноблей. А название «ангел» возникло оттого, что на монете был изображен архангел Михаил, убивающий дракона.
Золотой ангел (корабельник), Англия, XV век
На обратной стороне у нобля и у ангела был изображен корабль. Поэтому в России эти монеты называли «корабельниками», а стоили они в два раза дороже золотого червонца. Например, у Карамзина в «Истории Государства Российского» читаем: «… в 1486 году Иоанн послал царю три шубы ― рысью, кунью и беличью, ― три соболя и корабельник, жене его и брату, калге Ямгурчею, по корабельнику, а детям по червонцу».
Ещё одну интересную игру слов можно увидеть в диалоге между Макбетом и леди Макбет. Этот диалог происходит в тот момент, когда два убийства уже совершены, а третье — запланировано.
На первый взгляд, единственная особенность этого отрывка — четырехкратное упоминание слова «кровь» (blood). Начатая здесь тема крови продолжится позже, когда Леди Макбет будет пытаться отмыть кровь с рук. Но в этом отрывке есть еще две нетривиальные игры слов.
В конце этого отрывка Макбет спрашивает «What is the night?» С одной стороны, он спрашивает: «Что с ночью?», то есть хочет узнать время. С другой стороны, слова «ночь» (night) и «рыцарь» (knight) по-английски звучат одинаково. И Макбет, которого в данный момент тревожит не то совесть, не то — страх перед будущим, интересуется: «Кто это — рыцарь?» То есть, Макбет мысленно сравнивает свои действия с рыцарским кодексом поведения.
Леди Макбет отвечает на вопрос мужа и говорит, что не отличить ночь от утра. При этом она использует выражение «which is which», что в переводе означает приблизительно «что есть что». Это одно из очень многих выражений, которые придумал Шекспир и которые вошли в английский язык. В данном случае использование этого выражения особенно примечательно, поскольку практически сразу же после этих слов начинается сцена с тремя ведьмами. А слова «ведьма» (witch) и «что»/«которое» (which) звучат по-английски одинаково.
