Загадки Короны - [7]

– Нужен другой план, – добавил другой голос.

Уголком глаза Элдвин заметил, что Скайлар зашептала что-то в ухо Далтону. Мальчик послушал и несколько раз медленно кивнул. Потом встал и прокашлялся. Любой фамильяр может говорить со своим верным и волшебниками-мастерами, которые за долгие годы упражнений обретают способность понимать язык животных. Но обычные люди и волшебники рангом пониже фамильяра не поймут.

– Мой фамильяр может это сделать, – объявил Далтон. – Скайлар владеет многими умениями, недоступными ее сородичам. Она изучала некромантию. Скайлар считает, она сможет поговорить с умершим.

Элдвин знал, что его подруга не чужда опасной магии. Он сам видел, как сойка пыталась воскресить мертвого жука. Результат вышел такой, что аж мороз по коже. А еще Скайлар наверняка что-то недоговаривает насчет того колечка с драгоценными камешками, что красуется у нее на лапке. Но это одно, а сейчас-то совсем другое. Вон как все уставились на голубую сойку. Точно ли она справится?

– Она лишь голубая сойка, – возразил Фейнам. – Ее дар – иллюзии. Ни одно животное доселе не обладало способностью говорить с мертвыми. Думаешь, она обладает?

– Скайлар стремится к большему, – вступился за фамильяра Далтон.

– Такое колдовство животным запрещено, – вмешался еще один старейшина. – Поглядите только, что сталось с Паксахарой.

– Но времена меняются, – улыбнулась Лоранелла. – Магия покинула нас, и все, что нам остается, – довериться нашим друзьям-животным.

Королева вышла из-за стола и направилась по проходу к Скайлар, так и сидевшей на плече у Далтона.

– Вы, фамильяры, всегда найдете чем удивить, верно? – произнесла она, и в голосе ее зазвучала надежда. – Возможно, это и есть ваш следующий шаг к исполнению Пророчества.

* * *

В девять утра королевский экипаж уже катил на юг через Браннфалькову теснину, в сторону холмов, что жались к восточному берегу Эная. Без скороходного заклинания Лоранеллы лошадям приходилось полагаться только на собственные ноги. Королева рассудила, что лучше выехать, пока солнце еще не встало, – ведь при свете луны, наверное, нелегко будет искать то, ради чего затевалось путешествие.

Из окна золоченой кареты Элдвин разглядывал пышные луга на склонах и овец с желтовато-зеленой шерстью – в точности как трава, которую они щипали. Кот сидел на коленях у своего верного; мальчик тоже вовсю глазел по сторонам – еще бы, уж на что Элдвин мало повидал в своей жизни, а Джек и того меньше. Рядом устроились Далтон и Марианна со своими фамильярами. Марианна уснула, опустив голову на плечо Далтону. Скайлар в преддверии важного задания зазубривала карманный свиток по некромантии, еле слышно бормоча заклинания.

– Даже если повторять заклинания Виверна и Черепа про себя, это не проходит бесследно, – предупредил Фейнам. Он выпростал из-под черной мантии безволосые руки с темными перекрученными венами. – Слишком часто доводилось мне читать подобные свитки.

Старейшина сидел напротив юных волшебников, рядом с королевой, чародейкой Эдной и Столикс, которая подремывала на шее у своей верной. Фейнама позвали, чтобы он показал место, где была построена Скитающаяся Цитадель, – считалось, что именно оттуда Агорус отправился в Завтрашнюю Жизнь. Фейнам разбирался в некромантии, и, наверное, от его знаний толк будет немалый. По крайней мере, Элдвин так думал. Иначе чего ради терпеть, как он всех тут запугивает?

Гилберт все не мог глаз отвести от угольно-черной змеи, свернувшейся на полу прямо напротив. Это был фамильяр Фейнама по имени Рамот – его чешуйчатая кожа могла при желании вспыхнуть огнем.

– Не нравится мне, как он смотрит, – зашептал Элдвину лягух. – Знаю я этот взгляд. Так и видит меня на бутерброде.

Обычно Элдвин не придавал значения стра- хам Гилберта, но этот фамильяр-рептилия и вправду так облизывался, что кот поневоле задумался, как бы не попасть в его меню вместе с лягухом.

– Уже за следующим холмом, – сказал Фейнам кучеру, сжимавшему поводья четверки лошадей.

Карета остановилась, и Далтон легонько подтолкнул Марианну: просыпайся, мол. Она открыла глаза и застенчиво улыбнулась Далтону. Вдруг девочка заметила несколько мокрых пятнышек на плече Далтона и, вспыхнув, поспешила их стереть:

– Вообще-то, я не пускаю слюни, когда сплю.

– Наверное, побочное действие заклинания Паксахары, – ухмыльнулся Далтон.

Элдвин уже не впервые наблюдал за шутливыми перебранками между Далтоном и Марианной. Кот догадывался, что, видимо, так мальчики и девочки показывают, что нравятся друг дружке.

Чародейка Эдна вывалилась из кареты первой. И неудивительно: всю дорогу она жаловалась, что ее укачивает на этих ухабах. За ней последовали остальные, причем Гилберт, едва коснувшись земли, стал пристально следить за Фейнамовым змеем.

Вся компания двинулась от дороги к небольшому холму – там, на его вершине, выступал из травы большой, отполированный до блеска серый четырехугольный камень. На нем стояло что-то вроде клейма – восемь лучей, торчащих из круга. Камень глубоко врос в землю. Вроде увязшего в холме напоминания о крепости, которая была тут давным-давно, а потом пропала. Вся эта архитектурная древность поросла травой, как и склоны холма.