Загадки казацких характерников - [22]

О тактике пластунов дает представление еще такой случай времен Крымской войны. Однажды надо было сжечь большой склад сена, который находился за Черной рекой в глубоком тылу врага и круглосуточно охранялся густой цепью вражеских часовых. Сжечь сено откликнулось 30 пластунов под командой урядника Демьяненко. Дождавшись ночи, когда ветер начал дуть в их сторону (чтобы относил от врага не только запах, но и звуки движения пластунов), пластуны незаметно перебрались на вражеский берег и устроили засаду. Трех самых опытных и ловких пластунов послали ползком к сену, чтобы поджечь его с середины. Через пол часа дело было сделано. Отважная троица бросилась наутек, французы погнались за ними. Но товарищи, которые лежали в засаде, пропустив своих, дружно дали залп по разгоряченным преследователям. Часть французов упала мертвыми, а остальные остановились и откатились назад. Пока к французам подошло подкрепление, пластуны успели вернуться на бастион, а французы еще долго стреляли по оставленным на кустах казацким шапкам (66, 259).

Пластуны делали не только чучела воинов, но и целые артиллерийские батареи, нагребая землю, вкапывали туда полено, которое обкладывали соломой, отчего они блестела как медь. По речкам они по старинному запорожскому обычаю пускали бревна, обвешанные всяким мусором, которые враги воспринимали за лодки (18, 86).

А отношение пластунов друг к другу, их взаимовыручка производило сильное впечатление не только у врагов, но и у московского командования. Так, однажды после ожесточенного боя московский главнокомандующий, князь Меншиков, заметил на поле боя одного отставшего от войск казака, который время от времени стрелял по врагу и перебегал с места на место, когда основные силы давно уже отступили. За ним послали пластунов. Когда его привели в палатку к князю, то на вопрос, почему он остался позади других, он рассказал следующее: «Находился я в цепи, подошли к речке, перебрались через нее, за ней другая. Враги рядом, мы — за сабли. Тут дали команду — отходить назад. Смотрю — три наших раненых. Я — один. Известное дело: трех не подберешь. Вот я им и скомандовал: ползите, братцы к своим, а я прикрывать буду. Как замечу, что они остановятся, и я остановлюсь; сделаю пять-семь выстрелов по врагу и снова в поход» (66, 260).

Не забывали на войне пластуны и о знаменитом казацком юморе. Как-то один пластун, находясь в разведке, подкрался к английским позициям и спрятался за большим камнем, перед которым находилась большая яма. Глянул в середину — а там четыре англичанина варят говядину. Надо присоединится к их коллективу, — подумал пластун, да как крикнет во всю глотку «Ура, ребята!». Англичан как ветром сдуло; не то что мясо, и оружие бросили. Тогда пластун спокойно опустился в яму, забрал три новеньких винтовки, бутылку рома, а заодно уже и котелок с говядиной — не пропадать же добру (66, 262).

После войны пластуны вспоминали: французы — народ удалой, а англичане степенные и учтивые. Бывает наш брат нагрянет неожиданно на англичанина, вырвет ружье и скажет «айда мусье! — он и идет себе смирно, а француз станет еще брыкаться, фыркать. Попадались такие сердитые, что и кусались. Ну, с этими не церемонились, стащил вниз панталоны — на руки ему, а галстук на усы — вот он и марширует (66, 262).

Именно от пластунов вошло в терминологию всех армий мира понятие «снайпер». Англичане и французы не понимали, как пластуны так метко попадали в маленькие амбразуры, уничтожая их воинов. После окончания Крымской кампании английские и французские офицеры ходили посмотреть на пластунов, как на диво. Конечно, пластуны показывали им свое искусство. Даже устроили соревнование с пленным французским зуавом, о которых ходила слава, что нет лучше стрелков, чем они. Когда стреляли по неподвижным целям, мастерство оказалось одинаковым. Когда же начали стрелять по мишени, которую подбрасывали вверх, преимущество сразу оказалось за казаками.

Меткость пластунов вырабатывалась побережництвом, то есть охотой на побережников[14] (птицы из семейства куликов). Попасть в кулика чрезвычайно тяжело — он очень быстро летает и чуть ли не каждую минуту меняет траекторию: как только взлетит, сразу бросается в сторону, потом делает несколько зигзагов и после этого, как молния, бросается вперед и не успеешь оглянуться, как вместо кулика замигает только точка, поэтому стрелять в него необходимо молниеносно, навскидку. Тот, кто может подстрелить на лету эту небольшую птицу, считается среди пластунов хорошим стрелком-«побережником». Англичане ввели и у себя такую охоту на куликов, и через некоторое время она стала чрезвычайно модным развлечением среди широких слоев населения, даже среди знати. Поскольку один из видов куликов бекас — на английском языке "sniper", то того, кто мог его подстрелить (то есть меткого стрелка) называли снайпером ("sniper"), а искусство охоты на куликов снайпингом. Интересно, что после разрушения Сечи много пластунов перебралось на Западную Украину и как прирожденные охотники преимущественно устроились на работу лесниками. Поскольку они часто называли себя побережниками, то спустя этот термин в Западной Украине стал означать — лесной охранник. А «побережництво» стало тоже модным развлечением в Галиции.