Загадки афганской войны - [7]

Успехи Афганистана радуют нас. Ваша партия, во главе с М. Тараки, стремится вести страну по новому пути. В этих условиях нельзя забывать об армии, которая является опорой новой власти.

Об армии следует постоянно заботиться и принимать практические меры по укреплению ее боеспособности. В решении этой задачи мы окажем Вам посильную помощь.

— Мне приятно это слышать и я уверен в Вашем опыте, — ответил Х. Амин. Я позволю себе обратить Ваше внимание на то, что наша революция несколько отличается от Вашей. Ваша революция произошла тогда, когда капитализм в России достиг определенного уровня развития и появился многочисленный рабочий класс. У нас же совсем другие условия. Тем не менее, несмотря на свою малочисленность, наш рабочий класс был идеологически вооружен опытом Октября. Поэтому мы легко победили, но через некоторое время внутренняя контрреволюция, при поддержке извне, открыто выступила против нас. Следует отметить, что сразу после революции мятежники не имели какой-либо идеологической платформы, политической направленности, а фактически занимались грабежом. Но, начиная уже с этого года, лидеров контрреволюционных организаций страны начали консультировать и наставлять политики и дипломаты США, Пакистана, Китая и Ирана, а на территории Пакистана и Ирана созданы специальные учебные центры через которые прошли десятки тысяч мятежников. Сейчас действия вооруженной оппозиции ставят под угрозу независимость республики Афганистан. Вот почему нам нужна крепкая армия.

У меня нет военного образования и я учусь военному делу у Ваших советников и наших офицеров. Мы создадим для Вашей работы все условия. От Вас я ничего не скрываю. Пропагандистская машина работает против союза Афганистана и СССР, но мы гордимся этой дружбой, которая перешла границу своего 60-летия.

— Нам будет приятно работать с товарищами, которые столь дружелюбно относятся к нам, — сказал Иван Григорьевич.

В ходе этой беседы я обратил внимание на то, что если М. Тараки выступал как теоретик, пытаясь под каждый выдвинутый им тезис подвести свою теорию, то Х. Амин свои взгляды подкреплял ссылками на труды В. И. Ленина и других классиков марксизма-ленинизма. Мне казалось, что делая это, он подчеркивал свою независимость от М. Тараки и, в то же время, показывал, что стоит с ним на одних позициях — марксизма-ленинизма.

В заключение беседы Х. Амин сказал:

— Было бы очень хорошо если бы Советский Союз согласился ввести в Афганистан небольшой контингент своих войск. Это позволило бы освободить части Афганской армии от охранных функций и использовать их для борьбы с контрреволюцией. Я могу Вас заверить, что введенные войска не будут привлекаться для вооруженной борьбы с мятежниками.

На затронутый Х. Амином вопрос Иван Григорьевич ответил:

— Наша делегация не имеет полномочий не только решать, но даже и обсуждать вопрос о вводе советских войск в Афганистан. Кроме того, как Вы сами говорили, для защиты революции нужна крепкая армия, ибо если революция не может себя защитить, то она ничего не стоит. Но одна армия, наверное, не сможет защитить революцию. Она должна решать эту задачу вместе со своим народом. Сейчас, как нам кажется, одной из главных задач, наряду с укреплением армии, является привлечение народа на сторону революции. Ввод же наших войск, даже незначительного контингента, может обострить и без того напряженную военно-политическую обстановку в регионе и усилить американскую помощь мятежникам.

Это было первое зондирование наших взглядов на ввод советских войск в Афганистан.

Садясь в машину, я спросил И. Г. Павловского, будут ли вводится наши войска. Он мне ответил, что такой же вопрос он задавал перед отлетом Д. Ф. Устинову и тот ему ответил: «Ни в коем случае…». Я тогда еще не знал, что посол А. М. Пузанов и представитель КГБ СССР Б. С. Иванов поддерживали точку зрения Х. Амина.

Х. Амин произвел на меня впечатление волевого, властного и умного человека, обладающего большой энергией и знающего себе цену. Твердость и целеустремленность характера, в отличие от М. Тараки, позволяли ему чувствовать себя уверенно. Это было и естественно. Все бразды управления страной находились у него в руках и, кроме того, он мог рассчитывать на поддержку своих сторонников, которые были во всех звеньях государственного аппарата, но особенно в армии.

Х. Амин умел расположить к себе людей и подчинить их. Однако, мне показалось, что ему, в определенной степени, свойственны авантюризм и интриганство. Он был вторым лицом в государстве, но отдельные штрихи в его поведении указывали на желание стать первым.

Таким образом, в течение дня мы встретились с двумя личностями, стоящими у руководства государством и партией.

Первый, опиравшийся, главным образом, на свою популярность и авторитет, избрал умеренный, порою компромиссный путь достижения цели.

Второй, обладающий огромной реальной административной и военной властью, шел к достижению цели напролом, используя любые средства, вплоть до физического уничтожения своих политических противников.

Конечно, эти две силы не могли долго существовать параллельно, тем более, каждая из них претендовала на единоличное лидерство. Рано или поздно они должны были сойтись в смертельной схватке. Такая схватка состоялась, но об этом позже.