«Загадка женственности»['The Feminine Mystique'] - [56]

Разумеется, не само по себе изучение социальных наук, излагаемых в определенном ключе, воспитывает в мужчинах и женщинах конформизм. Критическая проработка и нор-мально поставленная задача восприятия какого-либо значения суть надежная прививка против конформизма. Но в специфически женском образовании критическое осмысление получаемой информации намеренно блокируется, и все науки — социология, антропология, психология — оборачиваются для девушек только своей «функциональной» стороной. Студентки черпают отрывочные сведения из Фрейда и М. Мид, из данных статистики и других источнике ж, испытывают «прозрения» в ходе ролевых игр, воспринимая все это не как некое знание, а как жизненное руководство. Цель образования — адаптация к жизненным условиям. Действенность такого обучения обеспечивается тем, что ставка делается на эмоциональную вовлеченность при условии блокировки критического мышления. Согласно ортодоксальному психоанализу, всякая терапия требует подавления критического мышления (интеллектуального сопротивления), ибо только тогда могут проявить себя и сработать и нужном направлении необходимые эмоции. Но вот вопрос: срабатывает ли само образование в сочетании с терапевтической установкой? Один — даже самый замечательный — лекционный курс вряд ли может существенно повлиять на чью-либо жизнь (будь то мужчина или женщина), но уж |(\и решено, что целью всего женского образования должно быть, не интеллектуальное развитие, а биологическое приспособление, то действенность в этом смысле обеспечена по крайней мере по многим пунктам.

И еще вопрос: если образование, рассчитанное на развитие интеллекта, сокрушает женственность, не затормозит ли образование, культивирующее женственность, развитие интеллекта? И что это вообще за женственность, если ее легко нарушить усилием разума и, напротив, можно усугубить, если перестать заботиться о развитии интеллекта?

Этот вопрос можно переформулировать в терминах Фрейдизма: что происходит, когда пол становится для женит мы не только бессознательным, но также рациональным составляющим («эго» и «суперэго»); когда образование вместо развития личности сосредоточивается на развитии сексуальной функции? Что происходит, когда образование усиливает власть женских обязанностей, имеющих и без того могущественную поддержку в лице традиции, условностей, предрассудков, общественного мнения, но отказывается снабдить женский разум критичностью, независимостью и автономностью, которые нужны, чтобы противостоять слепой силе старого или нового жизнеустройства? Женский колледж в Пемброке (Университет Брауна, Провиденс) пригласил психоаналитика с курсом лекций под убойным названием «Что значит быть женщиной?». Доктор Маргарет Лоуренс на доступном английском языке, без всякого фрейдистского жаргона объявила обескураженным студенткам, что глупо было бы убеждать современную женщину в том, что ее место у очага, когда даже традиционная женская работа выполняется теперь вне дома и почти вся семья проводит большую часть своего времени за его стенами. Не лучше ли при таких обстоятельствах присоединиться к остальным членам семьи и выйти вместе со всеми в открытый мир?

Нет, совсем не таких речей ждали девушки от дамы-психоаналитика. На фоне уже привычных для них назиданий функционалистов эти слова бросили вызов традиционному отношению к женщине. В них подразумевалось, что девушкам следует принимать решения на свой страх и риск, в том числе по поводу образования и в отношении будущего.

Уроки функционалистов подливают изрядную долю масла в огонь еще не устоявшейся девичьей психики. Они не ломают привычных жизненных установлений; облекая в ученую лексику известные родительские увещевания и расхожую мораль, они не требуют выработки собственных взглядов. Они предполагают, что в колледже можно быть ленивой, следовать импульсу, а не голосу разума и не стыдиться этого. Можно не откладывать сиюминутное удовольствие ради амбициозных планов, не стоит читать полдюжины книг, чтобы написать реферат по истории, не надо записываться на сложный спецкурс по физике. Ведь иначе можно заработать комплекс мужественности! И в конце концов, разве не сказано, что «женский интеллектуализм в большой мере оплачивается утратой ценнейших женских качеств… Все наблюдения указывают на тот факт, что интеллектуальная женщина маскулинизируется; свойственное ей теплое, интуитивное познание заменяется холодным, продуктивным мышлением».

Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять этот намек. Как ни крути, мышление — тяжелый труд. И чтобы оспорить это авторитетное суждение, пришлось бы пожертвовать своим «теплым, интуитивным» мышлением в пользу очень холодного и беспощадного мужского разумения.

Неудивительно, что несколько поколений девушек, обладавших острым умом и пылким темпераментом, восприняли призыв педагогов-функционалистов и бросили учебу, чтобы выйти замуж и нарожать детей прежде, чем успели так «наинтеллектуализироваться», что, прости господи, того и гляди перестали бы черпать наслаждение в собственной женственности.

Даже без помощи функционалистов девушка с умом и душой очень скоро приучается «не высовываться», быть «как все», перестает быть самой собой. Она привыкает не изнурять себя работой, не иссушать мозги, не задавать лишних вопросов. В школе, в колледже с совместным обучением девушки неохотно отвечают на уроках из опасения прослыть «больно умной». Этот феномен специально исследовался: любая девушка или взрослая женщина может вам много порассказать на этот счет. В Брин-Мор-колледже у девушек появился особый термин для обозначения их речевого поведения в присутствии юношей, потому что оно совсем другое, чем то, которое они позволяют себе, когда не боятся показаться чересчур умными. В колледжах с совместным обучением к девушкам — не без согласия с их стороны — относятся как к партнершам для свиданий, потенциальным женам. Их не занимают поиски самих себя; гарантии их преуспевания — в карьере мужа, и его продвижение по лестнице успеха знаменуется вехами отречения женщины от себя вплоть до пассивного к себе презрения.