«Загадка женственности»['The Feminine Mystique'] - [18]

В определенном смысле эта задача выходит за рамки одной человеческой жизни. Я думаю, что женский возрастной кризис — это поворотный пункт от женского несовершенства, называемого женственностью, к полной реализации человеческой личности. Я думаю, что женщина, и раньше переживавшая кризис личности, начавшийся сто лет назад, должна пережить его сейчас с тем, чтобы стать наконец полноценной человеческой личностью.

4. Путешествие, полное страсти и энтузиазма

Пер. Н. Левковской

Необходимость обрести новую личность заставила женщин сто лет назад отправиться в это путешествие, полное страстного увлечения и энтузиазма, в это оклеветанное, неправильно понятое путешествие, которое увело их далеко от дома.

В последние годы стало модным смеяться над феминизмом, считать его одной из подлых шуток истории, подшучивая, жалеть тех старомодных феминисток, которые боролись за права женщины на высшее образование, на работу, за избирательное право.

Теперь считается, что они были неврастеничками, которые завидовали тому, что у мужчин есть пенис, и которые сами бы хотели быть мужчинами. В борьбе за то, чтобы женщины имели возможность участвовать в важных делах общества, наравне с мужчинами принимать ответственные решения, они отказались от своей природы, которая, как было принято считать, выражается только в сексуальной пассивности, признании мужского превосходства и выращивании потомства.

Но если я не ошибаюсь, именно это первое путешествие может объяснить многое из того, что происходило и происходит с женщинами с тех пор. Темным пятном на современной психологии лежит ее нежелание признать реальность того страстного увлечения, которое заставило женщин либо покинуть свои дома в поисках новой личности, своего нового «я», либо, оставаясь дома, страстно мечтать о чем-то большем. Это был бунт, яростное отрицание того определения личности женщины, которое было принято в то время. Стремление обрести новую личность заставило этих страстных феминисток медленно и с большим трудом продвигаться вперед в поисках новых путей для женщины. Одни пути были очень трудными, другие оказывались тупиками, третьи, возможно, были ложными, но эта необходимость найти для женщины новые пути действительно существовала.

Проблема обретения личности в то время была для женщины новой, абсолютно новой. Феминистки шли в первых рядах женской эволюции. Они должны были доказать, что женщины тоже люди. Они должны были вдребезги разбить, при необходимости применяя даже насилие, ту декоративную фарфоровую статуэтку, которая в прошлом столетии представляла идеал женщины. Они должны были доказать, что женщина — это не пассивное нереальное отражение, не декоративное ненужное украшение, не бездумное животное, не вещь, которой пользуются другие, не существо, лишенное собственного голоса. Прежде чем начать бороться за свои права, женщинам надо было стать похожими на мужчин.

Им внушали, что женщина не должна меняться, что она должна оставаться ребенком, что ее место — дом. А мужчина менялся, его место было в окружавшем его мире, и этот мир все время расширялся. Поэтому женщина отстала. Ее уделом было воспроизводство; она могла умереть при родах первого ребенка или, дожив до тридцати пяти лет, родить двенадцать детей, в то время как мужчина направлял свою судьбу с помощью органа, которого нет ни у какого другого животного, — с помощью разума. У женщины тоже есть разум. Ей также присуща человеческая потребность расти и развиваться. Но деятельность, заложенная в основу жизни и двигающая ее вперед, вышла за пределы дома, а женщину не научили заниматься делами вне дома. Ограниченная рамками семьи, будучи сама ребенком среди своих детей, пассивная, не имеющая контроля ни над одной из сторон своей жизни, женщина существовала только для того, чтобы ублажать мужчину. Она целиком зависела от его покровительства в этом мире, в мире, в создании которого она не принимала участия, — в мире мужчин. Она никогда не могла дорасти до того, чтобы задать себе простой вопрос: «Кто я такая? Чего я хочу?»

Даже если мужчина любил ее, как ребенка, как куклу, как украшение; даже если он дарил ей рубины, атлас, бархат; даже если ей было тепло в своем доме, хорошо с детьми, разве не стремилась она к чему-то большему? В то время она до такой степени полностью, как неодушевленный предмет, принадлежала мужчине; до такой степени никогда не чувствовала себя человеком, не ощущала своего «я», что даже во время любовного акта никто не ожидал от нее активного участия и не предполагал, что она может получать от этого удовольствие. Обычно говорили: «Он получил от нее удовольствие, он добился от нее, чего хотел». Разве так трудно понять, что эмансипация, стремление получить право быть полноценным человеком были настолько необходимы многим поколениям женщин, и ныне живущим, и тем, которые недавно ушли, что они боролись за них буквально врукопашную, шли за них в тюрьмы и умирали? И ради получения права быть взрослым полноценным человеком некоторые женщины отказывались от самих себя, от желания любить и быть любимыми, рожать детей.