Загадка старинных часов - [41]

Очнулся он в столовой. Домработница совала ему под нос ватку, смоченную нашатырным спиртом. В голове у Сени гудело. Кроме того, он оказался в наручниках.

— Ну, голубь мой сизокрылый, — злобно прошипела Валентина Аркадьевна, — давай-ка работай. Нам, понимаешь ли, очень этот ящичек нужен.

Охранник угрюмо взирал на Баска. От него исходила нешуточная угроза.

— Не буду, — сквозь зубы процедил мальчик. — Вам надо, сами и открывайте.

Охранник, по-прежнему не произнеся ни слова, подошел к Баску и сильно пнул его ботинком в бок. Сеня взвыл от боли.

— Хочешь жить, откроешь, — не сводя с него безумного взгляда, прошипела Валентина.

Баску стало ясно: как только он откроет тайник, с жизнью можно распрощаться. Пашка уже наверняка начал действовать. Значит, единственный способ спастись — тянуть время.

— Ладно. Открою, — прикинулся он, как будто сдался под натиском грубой силы. — Только так я не смогу. Снимите.

И он поднял вверх скованные руки.

— Снять? — озадаченно посмотрел охранник на Валентину.

— Сбегай на кухню. Там в шкафчике у окна есть веревка. Свяжем ему ноги, — приняла решение домработница. — И петельку на шею, — она вдруг зашлась в истерическом хохоте. — Чтобы не дергался.

Охранник ушел. Валентина, не сводя глаз с Баска, продолжала смеяться, и от этого мальчику сделалось совсем жутко. «Ноги у меня пока свободны, — с лихорадочной скоростью пронеслось в голове, — может, успею вскочить — и к двери?»

— Не рыпайся, — Валентина, видимо, что-то заподозрила.

Схватив со стола ружье, она направила его в лицо мальчика. Сеня узнал английскую двустволку из коллекции отца.

— Не сомневайся. Заряжена, — сообщила бесноватая тетка.

Охранник вернулся и крепко связал Сене ноги. Из оставшейся части веревки он сделал петлю, которая вмиг оказалась у Баска на шее. И только после этого Валентина расстегнула наручники.

— Теперь, будь любезен, пошевеливайся, — проскрипела она.

— Да я точно не помню. У меня ведь случайно получилось, — плачущим голосом произнес Баск. «Только бы Пашка скорее успел. Только бы успел! «С этой единственной мыслью он начал изображать, будто тщательно ощупывает завитки внизу корпуса.

— Скорее, скорее, — подгоняла его домработница.

— Слушай, тетка, — вдруг подал голос охранник. — Давай лучше по-быстрому разрубим эту фигню. А то мне на пост возвращаться надо. Ведь хватятся, подозревать начнут.

У Баска по спине побежали мурашки. Сейчас решалась его участь. Чем быстрее они достанут сокровища, тем короче окажется его, Сенькина, жизнь.

— Молчи, идиот! — напустилась Валентина на охранника. — Тебе-то не все равно, когда ты на пост вернешься?

— Ну да. Привлеку внимание, — тот явно не был согласен. — Здесь скоро такое начнется.

Щелк! Ящичек вновь вылетел прямо в лицо Сене. «Дурак! — в ужасе подумал мальчик. — Угораздило же меня нажать туда, куда надо».

— Надевай на него наручники! — тут же распорядилась Валентина.

Охранник исполнил приказ.

«Ну все, — подумалось Баску. — Теперь я точно погиб».

На него вдруг накатила апатия, и он равнодушно наблюдал, как Валентина дрожащими руками стала вытаскивать из тайника драгоценности. «И за что погибну? — с тоской размышлял мальчик. — За пару горстей побрякушек».

То, что он назвал побрякушками, перекочевало в сумку домомучительницы.

— А с этим что делать? — вновь ткнул Сеню ботинком в бок охранник.

— С этим… — Валентина Аркадьевна задумалась, но добавить ничего не успела.

Оконное стекло со звоном вылетело. В столовую влетели двое в камуфляже и с автоматами.

— Стоять! Не двигаться! Руки за головы!

Из передней тоже послышался топот.

«Спасен», — понял Сеня.

Сутки спустя от своих кенгуру возвратились Баскаковы-старшие. Виталий Семенович действительно даже не подозревал, какие сокровища ему достались в качестве совершенно бесплатного приложения к уникальному «Карлу Цвайсу». Вернувшись в Москву и найдя сына в добром здравии, нефтяной олигарх предпринял «собственное расследование», о результатах которого Сеня, разумеется, поведал ребятам.

Оказалось, что у Валентины Аркадьевны ещё в ранней юности была подруга, происходившая из старинного и славного княжеского рода. Так, во всяком случае, утверждала бабушка подруги — Екатерина Александровна. Она могла часами рассказывать девочкам о блистательном прошлом своего семейства. Прекрасной жизни положил конец 1917 год. Семья лишилась всего — общественного положения, богатства и даже элементарных средств к существованию. Доходя до этого момента воспоминаний, Екатерина Александровна обычно вздыхала:

— Ах, если бы мой старший брат Юрик не спрятал в тайник часов мамины драгоценности. Лучше бы с ними просто сбежал.

И девочки в сотый раз завороженно слушали историю о том, как в последний момент перед арестом семьи Юрик положил в тайник уникальных напольных часов «Карл Цвайс» номер два лучшие из фамильных драгоценностей.

Так вышло, что Екатерина Александровна единственная из всей семьи осталась жива. Она много лет пыталась найти часы. Но тщетно: «Карл Цвайс» бесследно исчез.

Впрочем, девочки, жившие уже в совершенно иной эпохе, воспринимали эту историю как сказку. Разве только иногда принимались мечтать, что сделали бы, найди они «Карла Цвайса».