Загадка старинных часов - [3]

Варя вдруг с шумом потянула носом воздух:

— Братцы, там, кажется, что-то горит.

— Да камин, наверное. — Луна хранил полную невозмутимость.

— Нет, это запах паленой шерсти, — снова принюхалась Варя.

— Ковер! — взвыл Сеня. — Предок меня убьет!

И он кинулся вон из кухни. Остальные побежали следом.

По гостиной плавал серый дым.

— Что вы, гады, спалили? — завопил Баск.

— Ничего, — кашляя, сообщил Каменное Муму. — У вас просто камин испортился. Тяги нету. Видно, что-то в дымоход упало, и он забился.

Иван в это время с помощью газеты пытался разогнать дым.

— Это не дымоход испортился, а вы идиоты, — стремглав подбежал к камину Баскаков. — Могли бы сами дотумкать и заслонку открыть.

Встав на цыпочки, он потянул на себя медную ручку. Над дымящейся кучей дров тут же взметнулись языки пламени. Дрова весело затрещали.

— Сенька, надо окно открыть! — воскликнул Павел.

Впрочем, Баск уже и без его советов повернул ручку окна. В комнату устремился морозный воздух.

— Бр-р! Холодно! — тут же поежились девочки.

— Если холодно, сыпьте на кухню, — распорядился Сеня. — Хорошо, что зима. Сейчас дым быстренько вытянет, а камин воздух нагреет, и все дела.

Марго и Варя поспешили в коридор.

— Кстати! — прокричал им вслед Луна. — Прикатите столик с продуктами. Мы его забыли на кухне.

— «Мы забыли», — обернулась Варя. — Это ты, Луна, и забыл.

— Не забыл, а оставил, — улыбнулся тот. — Когда пожар, какие уж там продукты.

Девочки фыркнули и убежали.

— Ну, ты мастер, — напустился Сеня на Герасима. — Тоже мне, специалист по разжиганию.

— Так ведь разжег, — с ходу заспорил Муму. — Смотрите, как горит. Чего вам ещё надо?

— А заслонку почему не открыл? — задал новый вопрос Баскаков.

— Потому что в каминах, насколько я знаю, — с важностью произнес Герасим, — никаких заслонок быть не должно. Камин — это тебе, Сеня, не печка.

— У одних не должно, а у других должно, — стоял на своем Баскаков. — Тут, например, есть. Мог бы сообразить, если ты такой специалист.

На скуластом лице Герасима воцарилось именно то выражение, благодаря которому он приобрел прозвище Каменное Муму. Теперь он готов был до потери пульса отстаивать свою точку зрения.

— Давай вспомним, — угрюмо произнес он. — Ты меня, Баск, что просил? Разжечь. Я разжег? Разжег. Дрова горят? Горят. А про дым, между прочим, мы с тобой не договаривались. Так что ты ко мне привязался?

Здоровенный Баск ошалело похлопал глазами. Он явно не был готов к столь тщательно аргументированной дискуссии. А потому тихо ответил:

— Да я, собственно, ничего.

— Тогда прекратим этот бесполезный спор, — победоносно изрек Каменное Муму.

— Мальчики? — раздалось из коридора. — Вы проветрили? А то мы уже идем!

— Сейчас! — И Баскаков закрыл окно.

— Вкатывайте жратву! — подхватил Павел.

Девочки прикатили тележку. Луна, вооружившись шампуром, в задумчивости склонился над обилием продуктов.

— Значит, так, — он начал священнодействовать. — Сперва берем помидорчик…

«Бом-м!» — заполнил комнату оглушительный звук. Словно с добрый десяток неизвестно откуда возникших людей разом ударили молотками по медным тазам для варенья. Павел от неожиданности вздрогнул. Помидор, так и не достигнув шампура, шмякнулся о пол. «Бом-м! Бом-м! Бом-м! Бом-м! Бом-м! «Затем все смолкло.

— Что это? — хрипло осведомился Герасим.

— Испугались? — захохотал Баск. — Я и сам каждый раз пугаюсь. Хотя, по идее, должен уже привыкнуть.

— Что это было? — повторил Муму.

— Часы. Там. — И Сеня указал на арку в стене, которая соединяла гостиную с соседней комнатой. — Пошли покажу.

Луна, с грустью взглянув на лопнувший помидор, направился вместе с друзьями смотреть часы. За аркой оказалась столовая, обставленная примерно в том же духе, что и гостиная. Кругом старина, красное дерево. Посреди — огромный стол на двадцать четыре персоны, о чем свидетельствовало количество стульев с массивными спинками и мягкими сиденьями. Напольные часы-башня занимали одно из почетных мест в комнате.

— Ну, прямо Биг-Бен, — сказала Варвара.

— А по-моему, это не Биг-Бен, а тихий ужас, — ещё не совсем отошел от шока Герасим.

— Где же, Мумушечка, твоя хваленая точность? — ехидно произнесла Варя. — Они, — ткнула девочка пальцем в полированный корпус часов, — совсем не тихий, а очень громкий ужас.

— Вот именно, — поддержал её Сеня. — А представляете, каково мне ночью. Особенно когда я тут с ними первый раз ночевал. Я пол-одиннадцатого отключился. Заснул. А они потом как двенадцать раз вдарят! Я спросонья вообще решил, что землетрясение началось.

— Так отключи их, и все дела, — посоветовал Павел.

— Как бы не так, — жалобно произнес Баск. — Предок их перед отъездом завел, а потом ключ куда-то спрятал. Теперь не остановишь. Завод-то у них на месяц.

— На ме-есяц? — протянул Иван.

— Ну, — кивнул Баскаков. — Уникальный механизм. Прошлый век. Фирма «Карл Цвайс». Номерной экземпляр.

— И под каким же номером? — язвительно осведомилась Варя.

— Номер два, — сообщил Сеня.

— А всего сколько номеров существует? — не отставала Варя.

— Десять. — Баскаков был в курсе дела. — Тут в чем примочка. Одно дело — просто часы «Карл Цвайс». Фирма, конечно, известная. У них любые часы дорого стоят. Но это, — указал он на свой домашний Биг-Бен, — настоящий раритет. Потому что первые десять штук изобрел и собрал вручную сам основатель фирмы. Говорят, этот Карл вообще-то начал и одиннадцатые собирать, но помер. То ли от чумы, то ли от холеры. Предок рассказывал, но я точно не помню. Во всяком случае, это была какая-то модная тогда инфекция.