Загадка смерти Сталина. Исследование - [75]
Хрущев комментирует:
«Сталин был далек от понимания развивающихся на фронте действительных событий… следует заметить, что Сталин разрабатывал операции на глобусе. (Оживление в зале.) Да, он обычно брал глобус и прослеживал на нем линию фронта… (Но) где и когда бывало, чтобы вождь так сам себя хвалил… Можно привести много примеров таких самопохвал, вписанных в первоначальный текст этой книги («Краткой биографии». — А.А.) рукой Сталина. Таковы факты… следует, пожалуй, сказать — позорные факты… Если автором этой книги («Краткого курса». — А.А.) был Сталин, то почему ему нужно было так восхвалять личность Сталина и превращать весь послеоктябрьский исторический период… в дело одного только «сталинского гения»…» (Доклад на закрытом заседании XX съезда КПСС, с. 49–51).
После свержения Хрущева ЦК КПСС решил пересмотреть характеристику, данную Сталину на XX и XXII съездах партии. Попытка официально реабилитировать Сталина на XXIII съезде (1966) сорвалась из-за настойчивых протестов советской интеллигенции, особенно ученых и писателей. Тогда ЦК решил провести молчаливую реабилитацию Сталина как политика и открытую его реабилитацию в войне как полководца. Эта задача была поручена не партаппарату, а советскому генералитету и хозяйственникам. Отсюда и посыпалась серия мемуаров генералов и маршалов и хозяйственников-бюрократов, в которых Сталин реабилитируется как государственный деятель, полководец, рачительный хозяин и обаятельный человек (а чистки перекладываются на Ежова и Берия). Из таких многочисленных характеристик Сталина я приведу две, которые ЦК вложил в уста маршала Жукова и бывшего заместителя министра, авиаконструктора А. Яковлева.
1) Маршал (1969):
«Близко узнать Сталина мне пришлось после 1940 года, когда я работал в должности начальника Генерального штаба, и во время войны — заместителем Верховного Главнокомандующего… Невысокого роста и непримечательный с виду, Сталин производил сильное впечатление. Лишенный позерства, он подкупал собеседника простотой общения. Свободная манера разговора, способность четко формулировать мысль, природный аналитический ум, большая эрудиция и редкая память даже очень искушенных и значительных людей заставляли во время беседы со Сталиным внутренне собраться и быть начеку. Сталин не любил сидеть и во время разговора медленно ходил по комнате, время от времени останавливаясь, близко подходя к собеседнику и прямо смотря ему в глаза. Взгляд у него был ясный, пронизывающий. Он говорил тихо, четко отделяя одну фразу от другой, почти не жестикулируя, в руках чаще всего держал трубку, концом которой любил разглаживать усы. Говорил он с заметным грузинским акцентом, но русский язык знал отлично и любил употреблять образные литературные сравнения, примеры, метафоры. Сталин смеялся редко… Но юмор понимал и умел ценить остроумие и шутку. Зрение у него было очень острое, и читал без очков. Писал, как правило, сам, от руки. Читал много и был широко осведомленным человеком в самых разнообразных областях. Его поразительная работоспособность, умение быстро схватывать материал позволяли ему просматривать и усваивать за день такое количество фактологического материала, которое было под силу только незаурядному человеку. Трудно сказать, какая черта характера преобладала в нем. Человек разносторонний и талантливый, он не был ровным. Он обладал сильной волей, характером скрытным и порывистым. Обычно спокойный и рассудительный, он иногда впадал в раздражение. Тогда ему изменяла объективность, он буквально менялся на глазах, еще больше бледнел, взгляд становился тяжелым и жестким. Немного я знал смельчаков, которые могли выдержать сталинский гнев и отпарировать удар.
Сталин хорошо разбирался в больших стратегических вопросах… Эти способности Сталина особенно проявились начиная со Сталинграда…» (Воспоминания и размышления, с. 308–315).
2) Заместитель министра авиационной промышленности (1970):
У Сталина «лицо в мелких оспинах. Волосы гладко зачесаны назад, черные с сильной сединой. Глаза серо-коричневые. Иногда, когда он хотел, обаятельные, даже без улыбки, а с улыбкой — подкупающе ласковые. Иногда, в гневе, страшно пронзительные. Когда раздражался, на лице среди оспин появлялись мелкие красные пятна. Говорил Сталин правильным русским языком с довольно заметным кавказским акцентом. Голос глуховатый, горловой. Жестикуляция, а также движения и походка — умеренные, не порывистые, но выразительные. Выглядел исключительно простым… Слушая собеседника, редко перебивал, давал высказаться. На совещаниях у Сталина в узком кругу не было стенографисток, секретарей, не велось каких-либо протокольных записей… Сталин не терпел верхоглядства и был безжалостен к тем, кто при обсуждении вопроса выступал, не зная дела…» (Цель жизни, с. 497).
