Загадка Рэд Хауза - [21]

— Укромное место, ничего не скажешь, — заметил Энтони. — А где держат шары?

— Да вон там, в беседке.

Пройдя по краю лужайки, они вскоре обнаружили низкий деревянный навес.

— М-да. Ну и беседка.

Билл рассмеялся.

— Тут обычно никто и не сидит. Но можно прятать вещи от дождя.

Энтони двинулся дальше, и они обошли всю лужайку.

— На всякий случай, вдруг кто-нибудь в канаве прячется, — объяснил он, усаживаясь на скамейку.

— Итак, — произнес Билл, — мы одни. Выкладывай.

Некоторое время Энтони задумчиво попыхивал трубкой. Наконец вынул ее изо рта и повернулся к приятелю.

— Согласен быть моим Уотсоном? — спросил он.

— Уотсоном?

— Ну да, тем самым, который при Шерлоке Холмсе. Помнишь: «Послушайте, Уотсон». Ты готов выслушивать объяснения самых очевидных вещей, задавать дурацкие вопросы, над которыми я буду потешаться, самостоятельно совершать потрясающие открытия, которые я успею совершить дня на три раньше тебя, и так далее. Это, конечно, игра, но нам она только поможет.

— Тони, дорогой! — с восторгом вскричал Билл, — и ты еще спрашиваешь? — Энтони молчал, а Билл, уже всецело захваченный затеей своего друга, с энтузиазмом продолжил: — Вот это пятнышко клубничного сока на вашей сорочке свидетельствует о том, что вы ели клубнику на десерт, — Холмс! Я в восхищении! — Гм-гм, вы же знаете мой метод Уотсон. — Где табак? — Табак спрятан в персидский шлепанец. — Значит, мне придется на неделю оставить свою практику? — Пожалуй, да, Уотсон.

Энтони, попыхивая трубкой, задумчиво улыбался. Выждав минуту-две, Билл потерял терпение и строгим голосом произнес:

— Итак, Холмс, я вынужден спросить, что вы там вычислили своим дедуктивным методом. И кого подозреваете?

Наконец Энтони заговорил:

— Помнишь ли ты, — начал он, — как Холмс, поддразнивая Уотсона, спросил у него, сколько ступенек ведет в его квартиру на Бейкер-стрит? Бедняга Уотсон тысячи раз по ним поднимался и спускался, но ни разу не додумался их сосчитать, а Холмс между делом как-то их подсчитал и точно знал, что семнадцать. И использовал это как наглядный пример собственной наблюдательности! Уотсон очередной раз сел в галошу, а Холмс предстал еще более неотразимым, чем прежде. Мне-то лично всегда казалось, что в данном случае Холмс выставил себя совершенным ослом, в отличие от Уотсона. Какой смысл держать в памяти этот абсолютно ненужный факт? Если тебе вдруг приспичило узнать число ступенек, которые ведут в твою квартиру, можно позвонить домохозяйке и спросить. Я тысячи раз спускался и поднимался по лестнице нашего клуба, но если ты меня спросишь, сколько в ней ступенек, я затрудняюсь ответить. А ты бы смог?

— Конечно, нет, — сказал Билл.

— Но если это действительно важно, — добавил вдруг Энтони изменившимся голосом, — я могу выяснить, даже не утруждая себя звонком швейцару.

Билл, несколько озадаченный таким странным оборотом разговора, все же счел своим долгом спросить:

— И сколько же их?

— Вот и умница! — одобрил его Энтони. — Сейчас выясним.

Он закрыл глаза.

— Я поднимаюсь по Сент-Джеймс-стрит, — сказал он почти нараспев. — Подхожу к клубу, иду под окнами курительной, окон там — одно, два, три, четыре. Вот и лестница. Начинаю подниматься. Раз — два три — четыре — пять — шесть, площадка; шесть семь — восемь — девять, опять площадка; девять десять — одиннадцать. Одиннадцать ступенек — и я у двери. Добрый день, Роджерс. Сегодня прекрасная погода, сэр. — Он открыл глаза и повернулся к Биллу. — Одиннадцать, — сказал он. — Пересчитай, когда будешь в клубе в следующий раз. Одиннадцать ступенек; теперь можем спокойно об этом забыть.

Билл смотрел на него как завороженный.

— Здорово! — воскликнул он. — А теперь объясни.

— Понимаешь, уже не знаю, свойство ли это моих глаз, особенность ли мозга, или еще что-то, но у меня удивительная способность неосознанно фиксировать в памяти малейшие детали. Есть такая игра: тебе в течение трех минут показывают поднос, на котором множество мелких предметов, а потом надо отвернуться и все их перечислить. Для нормального человека это адское напряжение, а мне почему-то всегда давалось без всякого труда. Глаза как бы сами все запоминали. — Я буду смотреть на поднос и одновременно болтать с тобой о гольфе, а предметы потом перечислю все до единого.

— Так ведь для детектива это потрясающая способность! Тебе давно следовало заняться этим делом.

— Во всяком случае, весьма полезная. И особенно ошеломляет в первый раз. Вот давай и попробуем ошеломить Кейли!

— Каким образом?

— Давай спросим у него… — Энтони на секунду умолк и состроил грозную гримасу, — давай спросим у него, куда он девал ключ от кабинета.

Билл смотрел на него, ничего не понимая.

— Ключ от кабинета? — спросил он растерянно. — Уж не хочешь ли ты сказать? Тони! Что ты имеешь в виду? Черт возьми! Ты хочешь сказать, что Кейли… Но как же Марк?

— Я не знаю, где Марк, и это еще одна вещь, которую мне очень хотелось бы выяснить, но я уверен, что ключа от кабинета у него нет. Потому что ключ у Кейли.

— Ты уверен?

— Совершенно.

Билл в замешательстве посмотрел на Энтони.

— Послушай, — сказал он почти умоляюще, — только не говори мне, что способен видеть содержимое чужих карманов и еще что-нибудь в том же духе.