Загадка персидского кота - [5]

— Хочет кто-нибудь присоединиться к нашему пари? — спросил Том Хаммонд, — входя в бар.

— Какому пари? — отозвалась Кандида.

— Это особое пари, — объяснил Том. — Здесь по пароходу порхает какая-то сухопутная птица, и пароходная кошка за ней гоняется. Тот, кто ближе всего угадает момент поимки этой птицы кошкой, получает все ставки.

— И ты участвуешь в этом?! — спросила Лулу Хаммонд своего мужа.

— Да, ставка доллар, почему нет?

— Кажется, я возненавижу тебя, — сказала она.

Они подошли к перилам и стали глядеть на нижнюю палубу, где неподвижно лежала худая черная кошка, делая вид, что не замечает растерянную птичку, порхавшую взад и вперед над ее головой.

— Как жестоко, — сказала Эмилия. — Бедная маленькая чайка!

— Да ведь это снегирь, — воскликнула Лулу Хаммонд.

— Не стоит его спасать, — сказал доктор Уэйт. — Это часто случается. Буря загоняет сухопутных птиц на корабли, они носятся, как потерянные, пока их не поедают кошки. Мы пробовали их спасать, но они все равно всегда умирают. Они уже попадают слишком усталыми на пароход.

— Ну, эту я спасу, — воскликнула достопочтенная Эмилия. И вопреки всем уговорам она в течение получаса гонялась по нижней палубе за снегирем. Черный кот удалился и наблюдал за охотой с некоторого расстояния. Наконец, птица залетела на мачту, и Эмилии пришлось отказаться от дальнейших усилий. Надвигалась темнота.

Том Хаммонд зашел в свою каюту, чтобы переодеться к обеду. За первый раз со времени их свадьбы Лулу не вдела запонок в его крахмальную рубашку. Она стояла в каюте уже совсем готовая, в черном бархатном платье, напоминая, как подумал Том, Медицейскую Мадонну, если таковые имеются.

— Лулу, — сказал Том.

— Да?

— Лулу, я не понимаю, что на тебя нашло.

— Неужели?

— Лулу, если ты думаешь, что я и эта девица Фрезер... если ты думаешь, что я был тогда на палубе, почему ты меня не спросишь?

— Меня это не интересует.

— Так знай — я в то время играл в кости в кабинете доктора с Уэйтом и с боцманом.

— Я видела, как Джеральд побежал в бар с бумажкой в доллар, — перебила она. — Я должна пойти, чтобы не дать ему отравиться сластями. — И она вышла из каюты, захлопнув за собой дверь.

В соседней кабинке мисс Гильдегарда Уизерс грустно разглядывала свое помятое вечернее платье. Кто-то отчаянно постучал в дверь.

— Кто это? Войдите.

Дверь отворилась, и Эмилия Пендавид просунула в нее голову. Вид у нее был озабоченный.

— Видели вы его? — спросила она. — Я всюду искала. Я думала, не забрался ли он в вашу дверь и не заснул ли у вас под койкой.

Мисс Уизерс удивленно поглядела на нее.

— Почему вы воображаете, — сказала она, — что ваш племянник мог забраться в мою дверь и заснуть у меня под койкой?

— Какой там племянник! —  воскликнула Эмилия. — Тобермори, мой персидский кот. Где он? Племянников у меня много, а Тобермори один. Он ездил со мною на всемирную выставку и теперь, когда мы возвращаемся домой...

Мисс Уизерс покачала головой. Потом она начала одеваться к обеду.

Пассажиры по звуку колокольчика начали собираться в столовую. Джеральд Xаммонд с сияющим лицом дул в жестяной рожок, издававший пронзительные звуки. В другой руке он держал булавку и протыкал ею воздушные шары, находившееся в руках других детей.

За столом доктора медленно собиралась публика. Первым прибыл сам доктор Уэйт. Затем появилась достопочтенная Эмилия  в нелепом розовом  платье, громко оплакивая исчезновение Тобермори.

— Он найдется, — заверял ее доктор.

Но Эмилия не была уверена в этом.

— Тоби все время старался уйти с парохода, с самого нашего отъезда, — сказала она. — Если бы я была суеверна...

Лулу Хаммонд, по прежнему подобная Медицейской Мадонне, опустилась на свое место и оглядела стол, украшенный цветами.

— Как мило! — сказала она.

Через мгновение появился Том Хаммонд в великолепном смокинге, но с плохо завязанным галстуком. Он уныло смотрел на воздушные шары, разбросанные по столу. Лесли Реверсон, наоборот, сразу повеселел при виде шаров.

— Вот весело, — сказал он. 

Взяв шарик, он раздул его до изрядных размеров, и подбросил в воздух.

Приход Гильдегарды Уизерс отметил только сам доктор Уайт.

— Знал, что вы доживете до этого обеда, — сказал он.

Затем пришел Энди Тодд в жакете, унаследованном, по-видимому, еще от прадеда.

— Ну, — сказал Энди Тодд. Он почему-то казался особенно доволен собой.

«Этот молодой человек что-то задумал», — решила про себя мисс Уизерс.

— Будем мы ждать мисс Норинг или начнем? — спросил доктор.

— А как же ее подруга, мисс Фрезер? — осведомилась Лулу. — Неужели она и сегодня не спустится?

Все переглянулись.

— Как же вы думаете, эта бедная девушка появится? — спросила достопочтенная Эмилия.

Никто не ответил, но было видно, что все заинтересованы этим вопросом. Кандида Норинг была права: на пароходе нечем заниматься, кроме сплетен. История с чуланом на палубе была известна всем.

Между столами появилась высокая фигура Кандиды Норинг. Ее загорелое лицо было странно бледно, может быть потому, что она в первый раз в этот вечер применила карандаш для губ и надела светло-коричневое платье без рукавов.

— Не меня же вы ждали? — спросила она, садясь рядом с доктором. Этим было все сказано. Розмери Фрезер, очевидно, не спустится даже к капитанскому обеду...